Ангелочек - Мари-Бернадетт Дюпюи (2013)

Атмосфера в доме была неспокойной, Анжелина это сразу почувствовала. Обе женщины были как-то странно напряжены. Заволновавшись, молодая женщина, мечтавшая поскорее взять Анри на руки, попыталась завязать разговор.

— Я остановилась около реки, чтобы посмотреть, как на лугу работают девушки, — сказала она. — Моя мать рассказывала о том, как в долине обрабатывают лен.

— Да, это происходит каждый год после сбора урожая, — ответила Жанна. — Мадемуазель, если вы хотите покормить малыша, бутылка для него готова. Мы уже добавляем муку в козье молоко. Он аж облизывается.

— Что? — закричала Анжелина. — Его надо кормить грудью, а не из бутылки! Я очень недовольна!

— Я кормлю грудью девочку, которая намного слабее этого бутуза, — резко возразила Эвлалия. — Ее мать живет в Тарасконе и платит мне больше, чем вы. К тому же я жду третьего ребенка и не могу больше держать у себя вашего малыша. Ну, я имею ввиду ребенка этой дамы из Сен-Жирона.

Анжелина была ошарашена. Она сразу поняла, что кормилица не уступит, но все же попыталась уговорить ее:

— Эвлалия, мы же с вами договаривались! Я должна поставить в известность бабушку Анри и найти другое решение. Все же он мог бы пожить у вас до тех пор, пока ему не исполнится год.

— Нет. Вы должны увезти его на следующей неделе, — оборвала ее кормилица. — Если этим людям малыш не нужен, пусть отдадут его в сиротский приют.

Жанна внимательно следила за выражением лица Анжелины. Тронутая ее отчаянием, она вмешалась:

— Я тоже думала, что Анри проживет у нас год, но Эвлалия устала. Ее муж сердится, потому что вчера ей стало нехорошо. Знаете, здоровье кормилицы надо беречь. А скоро ей придется кормить и собственного ребенка.

— Но вы, по крайней мере, не отняли ребенка от груди, не предупредив меня? — возмутилась Анжелина, пристально глядя на сына.

— Нет, — сухо ответила Эвлалия. — Я даю ему грудь по утрам, только по утрам. Мне очень жаль, мадемуазель, но я так больше не могу. Если вы согласитесь, чтобы ребенком занималась моя мать, она будет кормить его жидкой кашей из ложечки четыре раза в день. Он настоящий обжора и не почувствует разницы.

Новость так ошеломила Анжелину, что она никак не могла собраться с мыслями. У объятой паникой женщины в голове был хаос. «А я-то думала оставить малыша в этом доме еще на несколько месяцев, точнее, до двух лет! Кто о нем будет заботиться, когда я уеду учиться в Тулузу? Я ни за что не отдам его в богадельню или сиротский приют. Нет! Никогда!»

Решительным жестом Анжелина взяла Анри на руки и прижала его к груди. Ребенок рассмеялся, стараясь поймать шнурок от ее белого ситцевого чепца. Затем он схватил прядь ее волос.

— Маленький озорник! — воскликнула Анжелина. — А ты сильный!

Анжелина боролась с желанием коснуться губами гладкой кожи своего сына.

— Жанна, если вы возьмете ребенка на свое попечение, я думаю, что его бабушка не станет возражать. Надеюсь, что от каши у него не будет болеть живот. А вдруг возникнут колики? Бедный малыш!

— Не он первый, не он последний, — оборвала Анжелину Эвлалия, завистливо глядя на нее.

Кормилица вряд ли помнила, когда почувствовала зависть к мадемуазель Лубе. Возможно, в тот момент, как ее муж лестно отозвался о молодой женщине, когда та приезжала к ним в июле. Или же она считала эту горожанку слишком гордой? Эвлалия отказывалась искать истинную причину своих чувств. В этот вечер она внимательно рассматривала безукоризненно сшитую коричневую саржевую юбку Анжелины и кожаный пояс, охватывающий тонкую гибкую талию молодой женщины. Шелковая розовая блузка, расшитая цветами, также приводила Эвлалию в восхищение.

«Честное слово, она слишком хорошо одевается. Наверняка ее содержит какой-нибудь мужчина, — говорила себе кормилица. — Черт возьми, скоро она привезет к нам второго ребенка!»

Красоту Анжелины подчеркивал даже белоснежный чепец.