Босиком - Элин Хильдебранд (2008)

Эллен, прихрамывая, подошла к кровати, обхватила руками лицо Бренды и поцеловала ее в губы. Бренда почувствовала вкус губной помады.

— О дорогая, — сказала Эллен, — я так по тебе соскучилась!

— Не могу поверить в то, что ты здесь, — сказала Бренда. — Так рано.

— Мы прилетели первым самолетом. До полуночи мы ехали на машине и остановились в Провиденсе. И ты же знаешь своего отца: в пять тридцать он уже на ногах. — Эллен Линдон села на кровать, сняла теннисные туфли и сказала: — Спасайся кто может. Я залезаю.

Ну, это был, конечно же, не совсем тот человек, которого Бренда хотела видеть утром в своей постели, но это было своего рода бальзамом — даже в тридцать лет — оказаться в объятиях матери. Почувствовать, как она потреплет твои волосы, и услышать, как она скажет:

— Ты была настоящей опорой, дорогая. Поддержкой для сестры. Что бы она без тебя делала? Вики очень повезло, что ты поехала с ней.

— Я не так уж много и сделала, — возразила Бренда. — В основном возила ее на химиотерапию.

— А еще ты следила за детьми и помогала по дому. И ты поддерживала Вики морально.

— Возможно.

— А еще ты разговаривала со мной, вашей чокнутой мамочкой.

— Это точно. Как твое колено?

— Прекрасно. Были кое-какие проблемы, но недостаточно серьезные, чтобы тебе о них рассказывать. Мой физиотерапевт, Кеннет, не знает, что я пересекла границу штата, но, когда узнает, будет в ярости.

— Потому что это уже слишком, — сказала Бренда. — Я бы тебе не позвонила, но…

— О Господи, дорогая, конечно, ты правильно сделала, что позвонила мне. Главная причина, по которой я никак не могу выздороветь, — это переживания из-за твоей сестры. Я совершенно растеряна. — Эллен Линдон легла на спину и уставилась в потолок. — Это была комната тетушки Лив.

— Я знаю. Помню.

— Лив была сильной женщиной. Даже сильнее, чем твоя бабушка. Тетушка Лив была прекрасным примером для подражания для тебя и твоей сестры.

— Да, — сказала Бренда. — И если она наблюдала за мной последние полгода, она в шоке.

— Я знаю, врачи думают, что у Вики в мозгу может быть опухоль, — произнесла Эллен. — Никто мне этого не говорил, но я знаю, что думают врачи.

— Да, такая вероятность есть.

Эллен тяжело вздохнула.

— Ты знаешь, мать никогда не готова услышать, что ее ребенок болен. Это… самые плохие новости. — Она посмотрела на Бренду. — Ты не сможешь этого понять. Пока. До тех пор пока у тебя не появятся свои дети. И даже потом, я надеюсь, тебе не придется это пережить. — Эллен Линдон расслабилась и закрыла глаза. — Но знаешь, приятно просто находиться здесь. Особенно в этой комнате. Это была детская твоей бабушки и тетушки Лив. Колыбель сильных женщин. Я даже чувствую их силу. А ты чувствуешь?

— Что-то есть, — солгала Бренда. На самом деле она чувствовала себя слабой и уставшей. Разговор с Уолшем ныл, словно ссадина на коленке, каждый раз, когда Бренда о нем вспоминала.

Эллен Линдон поправила больную ногу и через несколько мгновений уже спала. Бренда вылезла из постели и укрыла маму простыней.

Базз Линдон был на кухне с Тедом, Блейном и Портером, но насчет завтрака никто и не шевелился. Они ждали, пока его приготовит женщина, подумала Бренда. Эллен Линдон и Вики сами сотворили этих монстров. Но поскольку Эллен спала, а Вики не было дома, оставалась одна Бренда. Она надеялась, что им понравится холодная каша. Бренда достала «Чириоз» и начала заливать хлопья молоком.

— Привет, папуля, — сказала она, целуя отца в небритую щеку. В отличие от жены, у Базза Линдона был такой вид, словно он пять часов поспал в каком-то придорожном мотеле.

— О дорогая, — сказал Базз. — Как ты?

— Прекрасно, — ответила Бренда. — Мама уснула.

— Да, она устала, — сказал Базз. — Когда мы можем поехать повидаться с твоей сестрой?