Читая между строк - Линда Тэйлор (2005)

Она продолжала улыбаться, пока он не ушел. После этого она бросила чашки и погрузила руки в горячую воду, бездумно глядя в окно на три пустых стула. А что, если Аннелиз и вправду решит использовать Мака в качестве того самого «клина»? Что, если после поездки их отношения начнут развиваться дальше? И что, если все закончится тем, что они окажутся в постели? Ее взгляд остановился на белых цветах вишни, усыпавших ветви. Хотелось бы знать, что думает Аннелиз о Маке в сексуальном смысле? Интересно, хороший ли он любовник? Так же ли он привлекателен без одежды?

Она зажмурилась, дыхание перехватило. Она позволила себе подумать о нем, как о мужчине. Не как о своем ученике, человеке, нуждающемся в ее помощи, а как о мужчине, во всех трех измерениях. И поняла, что находит его привлекательным. Она выдохнула воздух и потерла пальцы под струей воды, охваченная непонятным чувством. Что с ней?

Она не должна позволить ему даже заподозрить, что она думает о нем так. Тем более теперь, когда он познакомился с Аннелиз, его внимание, по всей видимости, должно быть направлено в другую сторону. Ей не стоит пытаться охладить их возможное влечение друг к другу, а, наоборот, всячески способствовать развитию этих отношений. Лучше всего вообще не думать о Маке. Он закончит с ее стенами, и тогда им лучше ограничиться встречами в школе. И в любом случае ей надо позвонить Лео. Если уж она вообще собирается думать о мужчинах, то это должен быть он. Не он ли, в конце концов, оказался единственным, кто сам обратил на нее внимание? Не дал ли он понять совершенно ясно, что хочет завязать с ней близкие отношения?

Она какое-то время размышляла, подставив чашку под струю воды и, заполнив, выливая ее обратно. Потом вытерла руки посудным полотенцем и отправилась искать номер телефона Лео.

Глава 17

Через стол на Джулию, моргая, уставились два густо накрашенных глаза.

— Что вы имеете в виду? Я думала, Кэти любила Хитклиффа?

— Да, — терпеливо ответила Джулия, перебирая страницы своего экземпляра «Грозового перевала». — Но как ты думаешь, что это была за любовь?

— Это, ну… — Девушка отвлеклась, доставая комочек из уголка глаза, отбросила назад волосы и вновь вернулась к размышлениям. Она уставилась на лежащую на столе раскрытую книгу. — Достаточно сильная.

— Да. А еще?

— Ну, она не любила Эдгара, потому что на самом деле она любила Хитклиффа.

Джулия кивнула, поудобнее устраиваясь на жестком деревянном стуле. Занятие затянулось. Украдкой она посмотрела на часы: у них оставалось еще десять минут. Десять долгих минут. Харриэт, как и многие ученики, попавшие к ней на переподготовку, оказалась здесь не потому, что мечтала провести пасхальные каникулы за разбором сочинений Эмили Бронте, а потому, что эта идея показалась как нельзя более удачной ее родителям. За час и пятьдесят минут они смогли разобраться только с первыми главами, но Харриэт явно не владела материалом более, чем позволял краткий справочник, который Джулия заметила у нее в сумке. Она все больше убеждалась, что само произведение девушка не читала. Впрочем, нельзя было винить ее за это. В семнадцать лет у человека есть гораздо более интересные занятия. Джулии самой казалось невозможным одолеть уровень А, и когда она наконец смогла это сделать, то ухватилась за первую подвернувшуюся работу, которая давала ей возможность уехать из дома. Может быть, лет через пять Харриэт самой захочется вернуться к «Грозовому перевалу» и прочесть его. Может, лет через десять она поступит и в университет, как «взрослая» студентка. А потом, может быть, сама будет сидеть на подготовительных курсах напротив семнадцатилетней ученицы, которая не будет ничего соображать. Джулия подавила зевоту. Воздух в маленькой комнатке был спертым и неподвижным, и Джулия могла поручиться, что момент наибольшей концентрации внимания у Харриэт давно прошел, хотя, когда именно это произошло, сказать было трудно.