Как покорить маркиза - Джулиана Грей (2016)

От шока Стефани потеряла дар речи. Комната закружилась вокруг нее, лодки поплыли перед глазами, холодный влажный воздух засвистел в ушах. На фоне этого хаоса биение сердца казалось отдаленным грохотом.

– Вот видишь?! – воскликнул Хэтерфилд. – Я проклят.

Она заставила себя произнести:

– Расскажи мне все, Хэтерфилд. Когда это случилось?

– Зачем? Все в прошлом, и изменить ничего нельзя. Так что это не имеет никакого значения.

– Имеет. Она причинила тебе боль. Что между вами произошло?

Хэтерфилд молчал.

– Расскажи мне, пожалуйста, – не отступала Стефани.

– Я ни с кем не говорил об этом.

– Но со мной-то можно! Боже правый, Хэтерфилд, я ведь тоже не безгрешна. Мне ли судить тебя? Я просто стою рядом и готова тебя выслушать.

Он уперся обеими руками о стену и начал говорить монотонным голосом, словно читая страницу из учебника по истории:

– Моя мама умерла, когда мне было шесть. Год или два спустя отец женился на этой женщине. Долгое время я почти не видел ее, проводил все время то в детской наверху, то в комнате для занятий, а она редко туда заходила. У отца с мачехой одна за другой появились мои сестры, четыре маленькие девочки, а последние роды к тому же были тяжелыми. По-моему, она чуть не умерла и несколько месяцев провела в постели. После этого у нее уже не могло быть детей. В тот момент мне исполнилось двенадцать, и когда она поправилась и вернулась к нормальной жизни, то начала… в общем, начала меня замечать.

– Что это значит? – проглотив комок в горле, спросила Стефани.

– Ну, стала говорить, какой я красивый мальчик. Черт побери мое лицо! Стала прикасаться ко мне, обнимать, приносить сладости в комнату, где мы занимались с учителем. Сначала мне это нравилось. Мама давно умерла, няня была занята с девочками, и я так изголодался по ласке… Боже, мне нужна была всего лишь крупица…

– Крупица любви, – подсказала Стефани.

– Да. Любви. – Он произнес это слово с горькой иронией. – Так что мне нравились ее объятия и знаки внимания, пока однажды ночью мачеха не пришла ко мне в комнату. Она сказала, что хочет подоткнуть одеяло, как будто это было самым обычном делом для мальчишки тринадцати лет. Потом заявила, что хочет посмотреть на меня, полюбоваться моей красотой. А я не знал, что делать. У меня не было мамы с шести лет, и я смутно представлял, что нормально, а что – нет.

– Ох, Хэтерфилд.

– Она начала приходить ко мне и трогать меня. Не каждую ночь, может, раз в неделю. Я ненавидел это, но когда она не приходила, то мне становилось страшно, что я ей больше не нужен. Мачеха сыграла все как по нотам. В одну из таких ночей она сняла с себя одежду. Мне было четырнадцать или пятнадцать. Тогда я уже знал, что ей было нужно, и испугался до смерти – ее и своих чувств тоже. Просил уйти, но она заявила, что скажет отцу, будто я заставлял ее делать это, шантажировал. А еще сказала, что видит – я тоже хочу этого. Потом коснулась меня там и… – Хэтерфилд встряхнул головой. – Моя мачеха сделала это своей рукой.

– Ты был еще ребенком.

– Нет, Стефани, мне уже исполнилось пятнадцать. Я был сильным и мог оттолкнуть ее, но не сделал этого. Не мог. Мне было отвратительно, но я не нашел в себе сил, чтобы остановить ее. Боже, в том возрасте меня возбуждал даже вид изогнутой ножки пианино, похожей на женское бедро. Что я мог сделать, когда ко мне ночью пришла красивая женщина, сняла с меня одежду и… – Он ударил кулаком в стену. – Слава богу, после этого я уехал в Итонский колледж. В школе мне было стыдно смотреть на других парней. Я считал себя грязным, не таким, как они. Меня называли красавчиком, ангелочком, но, боже, если бы они знали!

– Не ты был грязным, а твоя мачеха. Это она соблазнила тебя.