Дорогой ценой - Эльза Вернер (2016)

– Я тоже страстно стремился поговорить с тобой, – сказал он. – Но невозможно было послать тебе какую-нибудь весточку. Я не могу и не смею поддерживать связь с домом губернатора Р. против его желания, ты ведь знаешь, в какие отношения к нему я теперь встал.

– Мне пришлось узнать об этом… от других. Ты тогда ушел от меня с какими-то неясными намеками, которых я почти не поняла. Ты допустил, чтобы ужасная истина поразила меня в то время, когда я вовсе не была подготовлена к этому.

Георг почувствовал справедливость ее упрека.

– Прости меня! – искренне произнес он. – Я поступил так только ради тебя. Я не смел сделать тебя невольной соучастницей удара, направленного против человека, в доме которого и под покровительством которого ты жила. Ты меня осуждаешь? Но ты не представляешь себе, как я боролся с самим собой, прежде чем решился на этот шаг.

– Этот шаг принес тебе удачу. – Голос девушки звучал как-то странно, почти насмешливо. – Он сразу выдвинул тебя из неизвестности: твое имя сделалось повсюду известно.

– Мне очень тяжело, что это произошло благодаря такому поводу. Таких последствий я менее всего ожидал. Ты знаешь, Габриэль, что не личная месть побуждала меня выступить против барона и что идея моего выступления зародилась еще до нашего знакомства. Я был готов к тому, что оно окажется для меня роковым, так как знал своего противника. Мое положение и, может быть, вся моя будущность были поставлены на карту, но дело шло к тому, чтобы сломить тираническую власть человека, которого никто не смел коснуться, а я осмелился и приготовился нести все последствия такого шага. Но если когда-либо дело принимало совершенно неожиданный оборот, так именно в этом случае. Со всех сторон меня поддерживали и защищали, и участь барона была решена. Я никак не мог предвидеть, какой благоприятный прием встретит мое выступление в тех самых кругах, которых я больше всего опасался.

Георг говорил просто и спокойно, но в его глазах читался тревожный вопрос, который не смели вымолвить уста. Обращение с ним любимой девушки было ему непонятно: она казалась чуждой, холодной, без малейшего признака участия. Ни одного ласкового слова не услышал он при свидании после продолжительной разлуки; вместо того обсуждались предметы, от которых прежде Габриэль держалась очень далеко и которые только одни, по-видимому, и интересовали ее теперь. Что случилось с ней?

– Еще один вопрос, Георг, – снова заговорила она. – Последнее нападение… та позорная клевета, о которой пишут в газетах… ты принимал в ней какое-нибудь участие?

– Нет, это неожиданное разоблачение пора-зило меня не меньше других, и я не знаю, от кого оно исходит. Если бы я хотел воспользоваться этим фактом для своего выступления, то судьба барона решилась бы гораздо раньше, так как мне этот факт был известен много месяцев тому назад.

– Факт? Ты называешь это фактом? – крикнула Габриэль. – Это ложь!

– Нет – факт, – серьезно произнес молодой человек. – Я слышал о нем от человека, которому было очень тяжело выступить обвинителем своего прежнего друга: от отца Макса Бруннова.

– А я все-таки повторяю: это клевета! – со сверкающими глазами воскликнула Габриэль. – Арно не может сделать ничего бесчестного и не сделал. Он объяснил все это ложью; значит, это и есть ложь, и если даже весь свет станет обвинять его, я поверю ему одному.

– Арно?.. Ты веришь ему одному? Что… что это значит?

– Все его покинули, – продолжала Габриэль со страстной горячностью, – все восстает против него. Пока он был могуществен и стоял высоко, никто не осмеливался коснуться его, но как только ты подал сигнал к нападению, его со всех сторон стали преследовать и травить. И видя, что он спокойно выдерживает все, прибегают к последнему средству и смертельно оскорбляют его честь. Он угадывал, что его ожидало, и хотел погибнуть один!