Женщина на грани нервного срыва - Лорна Мартин (2010)

— Скажите, что если я еще раз ему позвоню, то вы не станете больше меня принимать, или повысите плату, или наймете какого-нибудь громилу, чтобы он мне ноги переломал… Все что угодно. — Я пыталась шутить, но на деле была в отчаянии. — Мне надо, чтобы кто-то меня остановил. Эти ужасные чувства вернулись, и я боюсь что-нибудь натворить.

Меня преследовало кошмарное подозрение, что Шарлотта захомутает Кристиана и проведет с ним всю оставшуюся жизнь. У меня не было никаких оснований так думать, но я была в этом убеждена до боли, до тошноты. Я ругала себя за то, что сразу не призналась ему в любви, — можно подумать, это отменило бы мыльную оперу, в которой я сейчас подвизалась на вторых ролях.

Когда доктор Дж. предположила, что моя истинная проблема — в другом, я тут же запротестовала. Хотя понимала, что в чем-то она права. Я думала, она намекает на историю с Джонни. И правда забавно. В тот раз я имела полное право закатить истерику, но не сделала этого. Теперь же, десять лет спустя, я мертвой хваткой вцепилась в мужчину, с которым меня, в сущности, ничто не связывало.

Но оказалось, доктор Дж. имела в виду не эти, сравнительно недавние, события. По ее мнению, корни нынешней ситуации уходили гораздо глубже. К неразрешенным конфликтам, о которых я и понятия не имела.

Поэтому я проигнорировала ее замечание — как часто делала, когда чего-то не понимала. Я продолжила свою надрывную речь:

— Знаете, в чем разница между мной и Шарлоттой? Она без колебаний присваивает то, что хочет. Ее не остановить. У нее самомнения выше крыши, она прет как танк. Она, должно быть, никогда в жизни не слышала слова «нет». А я вечно жмусь к стеночке и жду, когда меня пригласят.

— Вы говорите как человек, который соперничает со старшей, более успешной сестрой за родительскую любовь.

— Но она моложе меня на десять лет.

Доктор Дж. помолчала. Я уже начала понимать, в чем смысл этих пауз: дать мне возможность уразуметь, что я в очередной раз ляпнула чудовищную глупость.

— Ее возраст не имеет значения, — раздалось наконец откуда-то сзади. — В вашем восприятии она старше и успешнее.

Наш поединок продолжился. Я сказала, что никогда не выдвигала никаких требований к мужчинам, с которыми встречалась. Я не звонила Кристиану на домашний телефон, не караулила его возле дома, не пыталась вступить с ним в контакт, если не была уверена, что не поставлю его в неловкое положение. Правила игры устанавливал он. Я никогда ни о чем не просила. Я-то думала, что могу гордиться собой, но доктор Дж. разбила мои фантазии в пух и прах.

— Так рассуждают маленькие девочки, считающие, что хотеть чего-либо — плохо, неправильно. Возможно, частично по этой причине вы и оказались втянуты в такую ситуацию. Вы выражаетесь как человек, который не уважает свои права и потребности.

«Иди ты к черту», — подумала я. И тут же поняла: в ее словах есть доля правды.

В тот вечер она была необычайно разговорчива: без конца что-то подмечала, растолковывала. Когда она попросила подробнее рассказать о моих взаимоотношениях с Кристианом, я поборола в себе желание затянуть песню о том, как сильно я его люблю. Вместо этого я признала: между нами все настолько криво и косо, что вряд ли наша интрижка может считаться полноценным романом.