Темная Академия - Старский Валерий

За массивный железный рычаг механизма, откатывающего дверь в проход в главную камеру, Владетель схватился единолично, никому не доверив столь значимое действо. Собравшись с силой и решительностью, он налег на привод.  В стене что-то противно заскрежетало, ударив по нервам, древний механизм заработал, натужно подвывая волчьей стаей,  словно бы  предупреждая: «Что же вы делаете, безумные?! Одумайтесь!»

Похоже, у Повелителя светлых Создатель не только разум отобрал, но еще и интуицию, и слух. Неизлечимо больному гордыней уже мерещилось, что вот этим черным воротом он взял и  перелистнул историю Пояса Миров, и прямо сейчас именно он, Великий Урай Токсу, начинает писать новую ее главу. Что-то за стеной ухнуло камнепадом, а внешний запор — огромный металлический диск метра четыре в высоту и метр в толщину —  послушно перекатился влево, открывая проход.

Из этой каверны на пришедших порхнуло непередаваемым смрадом, заставив эльфов схватиться за носы, лишь бы не вдыхать ужасающее амбре. Они осторожно вошли, осеняя себя защитными круговыми жестами.

Сказать, что увиденное не поразило эльфов — ничего не сказать, они остолбенели, сталагмитами приросли к основанию. Еще бы, помимо пугающего заключенного, все здесь  — буквально, все: свод, основание, стены и даже инструменты для ухода за заключенным, — были сделано из драгоценного лирития. Отвратительные ножницы с ручками метра по два, длинные швабры, скорее всего, предназначенные для мытья заключенного,  длинные копья с зажимами, видимо, для кормежки. И всё это из драгоценного лирития.

«Да здесь настоящая сокровищница!» — возбужденно подумал Повелитель, разглядывая необычное узилище самого опасного существа в Поясе Миров. Но больше его интересовало другое,  и, осознав в полной мере, что все, хана, он про себя грязно  выругался, ибо план освобождения летел к темным Богам. Как разрушить оковы из лирития на заключенном, он не знал. Да, конечно, если пригнать сюда специалистов, возможно, за сутки они и смогут это осуществить, но столько времени у них явно не было.

«Что ж, будем отыгрывать до последнего, может, сам узник поможет. Кому, как не Кровавому, знать, как разрушить эти металлические путы».

Камера последнего из Некросов была большой и круглой, с очень высоким потолком. Где-то посередине, метрах в четырех от основания, как паук на своей паутине висел голый заключенный. Правда, вместо эластичной сети у него были цепи. Высокий, худой, жилистый, с отросшими волосами, свисающими седыми прядями.  Растянутые ноги и руки, да и само тело было заключено в широкие металлические оковы с проушинами, к которым крепились звенья цепей. Дальше они шли  к огромным блокам, а  через них уже поднимались вверх, в узкие шахты на своде, скорее всего, там, в верхней части башни, находился механизм, регулирующий натяжение цепей.

— Зачем пожаловали, ушастые? — прошипел висевший на цепях и глухо, словно простуженный, засмеялся. Затем шумно, как животное,  принюхался, видимо учуял кровь и резко повернул голову в сторону вошедших. Лица его за спутанными волосами не было видно, но большинство воинов едва сдержались, чтоб не броситься подальше от этой проклятой башни. Вперед на негнущихся ногах выступил Урай Токсу, решив не юлить и сказать все как есть.

— Здравствуй, Анк Дирр, Обагренный Кровью. Мы здесь, чтобы заключить сделку и  освободить тебя.  Нами вырезаны все в башне, но мы не знаем, как разрушить эти оковы,  — и эльф показал на цепи.

— О-о-о, рубить лиритий… Ваши предки были умней, ушастый.

Это было сказано так, будто у висевшего на цепях имелось множество  других способов избавиться от оков из металла, блокирующего магию. Обидные слова про ушастых, видимо, позволили Ураю Токсу прийти в себя, и он яростно заорал: