Объяснение было надуманно и неверно, и о том, что она прекрасно сознавала это, красноречиво говорил насмешливый огонек в ее глазах. Но, тем не менее, затыкая уши в ответ на все проповеди «несимпатичной» Стефании, принцесса продолжала появляться публично вдвоем с прекрасным юношей. Она «забросила свою корону через мельницу» на несколько счастливых дней; в течение этих немногих дней она упивалась красотой и радостью жизни. И парочка двигалась по узким каналам, рука в руке, в то время как Джакомо и Фелипе, подобно автоматам, склонялись к веслам.

Однажды в чудесный и незабвенный вечер они возвращались из Мурано. Даже слабое дыхание ветерка не нарушало покоя лагуны. Острова, одетые веселой зеленью, мирно дремали. Только один или два парохода да там и сям черная черточка гондолы с одиноко стоящим гребцом нарушали неподвижность пейзажа. И Венеция, золотисто-рыжая, розовая и серая, догорала в закате — город мечты. Поль и София полушепотом обменивались словами восторга и сожаления. Инстинктивно они приблизились друг к другу, и их плечи соприкоснулись. Их пальцы сплелись, они ускоренно дышали и молчали долгое время. Наконец он прошептал ее имя. И она повернула к нему лицо, и встретила его взгляд, и сказала: «Поль». И казалось, что губы ее жаждут поцелуя. Вся земля была окутана сиянием блаженства, смежающим уста. Лишь когда они подплыли к Канале Гранде и причалили к полосатым столбам около палаццо, она сказала:

— У меня сегодня обедают эти римляне и Хетерфильды. Я хотела бы, чтобы их не было. — Она вздохнула. — Вы не согласитесь прийти?

Он, улыбаясь, заглянул ей в глаза.

— Нет, моя принцесса, не сегодня. Я наделал бы глупостей. Сегодня я пойду и буду разговаривать с луной. Когда я могу прийти завтра?

— Пораньше. Так рано, как сможете.

И Поль ушел, и разговаривал с луной, а на следующее утро с бьющимся сердцем явился во дворец. Его ввели в холодно-официальную итальянскую гостиную с огромной венецианской стеклянной люстрой, с увешанными картинами стенами, ампирной мебелью, обтянутой желтым шелком. Вдруг дверь отворилась, и она вошла, одетая, как девушка, в блузку и юбку, свежая, как утро.

— Я не успела надеть шляпу, но…

Она не договорила, потому что он шагнул ей навстречу и, смеясь и торжествуя, обнял ее и поцеловал.

Итак, то, что должно было свершиться, свершилось.

16

— Я люблю вас слишком сильно, моя Софи, чтобы называться мужем принцессы Зобраска.

— А я люблю вас слишком сильно, мой дорогой, чтобы желать называться иначе, как женой Поля Савелли.

Таковы были их отношения, точно выясненные и понятые. К этим выводам они пришли после многих споров, поцелуев и протестов.

— Я таков, каков есть, — говорил Поль. — Безвестная личность, пришедшая из мрака. Я ничего не могу дать вам, кроме моей любви.

— Разве есть на земле титулы или сокровища, равноценные ей?

— Но я должен дать вам больше! Имя Поля Савелли должно само стать почетным титулом.

— Оно уже становится им. А ведь мы можем немного подождать, Поль, не так ли? Ведь мы так счастливы! — она вздохнула. — Я никогда в моей жизни не была так счастлива!

— Я тоже, — сказал Поль.

— Неужели действительно я — первая?

— Первая! Верьте или нет, как хотите. Но это факт. Я рассказал вам мечту моей жизни. Я никогда не опускался ниже ее. И, наверное, поэтому она сбылась.

И это утверждение не было обычной в таких случаях ложью. Поль со свежим сердцем пришел к своей принцессе.

— Я хотела бы быть молодой девушкой, Поль.

— Вы звезда, превратившаяся в женщину. Звезда моей судьбы, в которую я всегда верил. Великие дела сбудутся вскоре.

Они перешли к более общим темам. Каковы будут их отношения перед лицом света, пока еще не сбылись великие дела, о которых он мечтал?