Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

— Явно недостаточно, — отозвалась Дороти-Энн, — и именно поэтому я и организую эту встречу. А теперь принимайтесь за работу. Пусть самолет подготовят к вылету. И удостоверьтесь в том, чтобы все отделы были представлены.

Она посмотрела на часы.

— Мы взлетаем ровно через полтора часа. Дайте всем ясно понять, что тот, кого не окажется на борту, может начать читать объявления о найме на работу. Я ясно выразилась?

То, как Сесилия торопливо пошла к двери, было красноречивее слов.

— И еще одно, — вдогонку добавила Дороти-Энн.

Секретарша обернулась, держась за ручку двери.

— Да, босс?

— Мне потребуется распечатка звонков каждого отдела за последние двадцать четыре часа. Это срочно. До отлета.

— Вы ее получите. — Сесилия быстро вышла.

Венеция локтем толкнула Дерека.

— Эй, уважаемый. Нам бы тоже лучше поторопиться, — сказала она. — Если мы не хотим опоздать на самолет.

— Дерек! — окликнула Дороти-Энн.

— Да? — Он остановился.

Дороти-Энн снова подошла к окнам и стала смотреть на падающий снег.

— Есть что-нибудь новое о «Пан Пэсифик»? — спросила она. — Кто владелец банка? Каковы его фонды? Что-нибудь?

Флитвуд покачал головой.

— Пока ничего, — вздохнул он. — Частные банки — это просто сучки. А частные зарубежные банки хуже всех. Я все еще пытаюсь.

Миссис Кентвелл не отводила взгляда от снега.

— Лучше пытайся, — посоветовала она.

И подумала: «Намного лучше».

31

Немногие города так зависят от географических параметров, как Сан-Франциско. Занимая самый край полуострова, с трех сторон окруженный водой, он прикован к одному месту и не может выйти за эти рамки.

Совершенно естественно, что в подобной ситуации, недвижимость занимает ведущее место и оценивается соответственно. И также совершенно естественно, что его обитатели высоко ценят дома на одну семью, и счет идет на каждый квадратный дюйм.

В результате появился город, где на каждом пологом выступе высоких холмов угнездился сахарный кубик особняка.

И на Рашен-хилл это заметнее, чем где-либо еще. Там, вдоль почти вертикальных улиц, как будто сошедших с полотен Уэйна Тибо, выстроились дома на несколько семей, а между ними, в конце аллеи или лестницы расположились перепутанной мозаикой живописные особняки. До них можно добраться только по переплетению узеньких дорожек и ступенек, словно это кроличий садок из изысканных домов, и довольно часто, чтобы оказаться на нужном участке, приходится пройти через несколько чужих.

Но неизменным остается одно — миниатюрные садики расположены террасами и отлично ухожены, остающиеся внизу крыши скошены, чтобы оставить неиспорченной панораму, что начинается от переплетений моста Золотые ворота цвета киновари и горы Тамальпэ слева, проходит через скопление скалистых китов Алькатраса до огромного изогнутого Бей-Бридж и гористого Беркли там вдали, насколько только хватает взгляда.

Эмбер, чьи подозрения насчет того, что Кристос ходит от нее налево, заставили ее следить за ним, чувствовала себя как рыба, вытащенная из воды, когда пыталась остаться незамеченной. Не слишком-то это легкая задача, когда все окрестности с кажущейся небрежностью просто нашпигованы домами, стоящими бок о бок или почти на голове друг У друга.

Здесь не найти укромных местечек, где можно спрятаться, никаких теней, где слоняющийся без дела человек мог оставаться незамеченным. Окна вокруг заставляли девушку чувствовать себя выставленной на всеобщее обозрение, как будто все соседи начеку и следят за каждым ее движением.

Оставаясь внизу лестницы, Эмбер заглядывала наверх. Она смотрела, как Кристос, насвистывая мелодию и подбрасывая и ловя связку ключей, весело взбирался к четвертому по счету дому. Свежевыкрашенный в кремовый цвет двухэтажный коттедж с задернутыми занавесками. Верхний этаж нависает словно портик над маленьким садиком перед парадной дверью.