Вторая любовь - Джудит Гулд (1999)

— Уже прошло много месяцев с тех пор, как вас с моим сыном видели вдвоем на людях, — сказала Алтея. — Это порождает разговоры. Окружающие начинают распускать сплетни. Пора прекратить все это, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Я и не знала, что кто-то нами так интересуется.

— Чушь! Тебе известно, что все именно так. Семейные ценности теперь очень модны. Жена может быть самым ценным достоянием политика… Или худшей ему помехой. Если ты будешь продолжать держаться в стороне, я предвижу худшее.

Ветер стих, и солнце стало вдруг очень горячим. Аромат роз наполнил воздух. От смешения слишком сладких запахов Глорию затошнило. Она прижала холодный в каплях стакан к виску и медленно прокатила его по лбу туда и обратно.

А Алтея не умолкала:

— Как тебе известно, Хант всегда выступал как независимый кандидат. Но судя по всему, в совсем недалеком будущем это изменится.

Это для Глории оказалось новостью. Ее муж всегда очень гордился тем, что использует преимущества и демократов, и республиканцев. Он успешно разрабатывал свою собственную платформу и не держал ответа ни перед одной политической машиной, ни перед заинтересованными бизнесменами, ни перед лобби. Он был народным кандидатом и гордился этим.

— Вы уверены? — поинтересовалась она. Глория отчаянно ненавидела Ханта как своего мужа, но невольно восторгалась его политической целостностью. — Он вам об этом говорил?

— Ему не пришлось этого делать, — холодно отозвалась Алтея. — У меня свои источники. Достаточно сказать, что скоро ему будет сделано предложение, от которого он не сможет отказаться.

— Я поверю только своим глазам. Мама, я знаю Ханта. Его невозможно купить.

— Его и не собираются покупать. Обе партии хотят найти нового кандидата. И им следует это сделать. А все опросы показывают, что Хант как политик пользуется наибольшим доверием в штате.

Глория смотрела на свекровь во все глаза и молчала.

— Теперь, когда ты знаешь, что поставлено на карту, я уверена, что ты можешь понять, почему так необходимо, чтобы ты вела себя, как следует, — продолжала Алтея. — Это очень важно… для будущего моего сына и будущего этой страны.

Ее взгляд стал таким пристальным, что глаза, казалось, пронизывали насквозь, они вонзались в Глорию, словно острые кинжалы. Манера, речь, выражение лица оставались холодными, властными, уверенными и прямыми.

Свекровь добавила:

— Раз мы поняли друг друга, я прошу тебя сделать над собой особенное усилие.

«Алтея просит?! — Глория чуть было не расхохоталась во все горло. — Вот это здорово. Эта женщина не просит никогда. Она приказывает, хотя ее приказы и закамуфлированы вежливыми словами!»

— Вы ни о чем не забыли, мама? — спокойно поинтересовалась она.

— Не думаю.

Глория безрадостно хмыкнула.

— Что ж, насколько мне известно, чтобы танцевать танго, нужны двое.

— Прошу тебя, дорогая, говори прямо.

Глория угрюмо посмотрела на нее. «Господи; — думала она, — я бы сейчас все отдала за выпивку».

— Суть в том, мама, что вам следовало бы поговорить об этом с Хантом.

— Я собираюсь это сделать. Как только сын вернется из Мексики.

Ах вот оно что.

— И вы в самом деле полагаете, что он станет слушать?

— Как только Хант осознает всю важность ситуации, да, — живо откликнулась Алтея. — Я так считаю. Но от тебя мне нужно получить заверение в том, что ты хотя бы пойдешь ему навстречу.

Глория громко вздохнула.

— Даже если и так, это не поможет. — Ее голос звучал резко. — Хант даже вида моего не выносит!

— Что ж, а ты не думаешь, что это может быть связано с тем, что ты… гм… слишком долго была нездорова?

— Нездорова! — выпалила Глория. — Вот это здорово! — Она яростно сверкнула глазами. — Вам хочется сказать, что я пила, но вы не можете заставить себя произнести это слово, верно?

— Ну, в самом деле, дорогая…

Но Глория еще не закончила.