По велению сердца - Тереза Крейн (1997)

— Кажется, это в том месте, где Беатрис пишет о разведении сада. — Она полистала книгу. — А, вот здесь. «Лео и я» — неправда ли, забавное совпадение, что иногда она называет Леонардо Лео? Уж не потому ли и тебя назвали Лео? Вполне возможно, правда? — «Лео и я вчера днем сидели на том камне, что на горном склоне выше дома, и он в который уже раз говорил о своей любви к таинственному, исчезнувшему городу Помпеи. О нем так мало известно. Леонард страстно влюблен в него. Можно даже сказать, одержим им. Говорит, что если бы мог выбирать, то непременно прожил бы жизнь в этом античном городе и умер бы за день до извержения вулкана. Я спросила его, а как же я, и он ответил, что хотел бы видеть меня рядом — впрочем, не уверена, что готова умереть так рано. Но я его понимаю. Нагие последнее путешествие к этим удивительным руинам было самым интересным и поучительным, Сеньор Фъереяяы — самый обаятельный и умный из наших итальянских знакомых. Никто не станет отрицать, что во время своих научных исследований по истории этого города он сделал значительно больше открытий, чем многие его предшественники за сотни лет; он один из тех редких людей, кто способен увлечь других своей страстью. Пока мы сидели на камне, я рассказала Лео о серых планах — создать здесь, на вилле, для него (и для себя тоже) маленькие Помпеи. Это будет удивительное место, где будут царить красота и грация: сад возле дома с террасами и вьющимися растениями; аллеи, засаженные декоративными деревьями; беседки, увитые зеленью и, конечно же; мраморные статуи. Я сказала, что этот сад будет принадлежать ему. Но Лео только подшучивал надо мной, говоря, что первый же ясноглазый красавец, который поманит меня пальцем, изменит все мои планы. Как он ошибается! Я никогда не выйду замуж. Никогда не оставлю Лео и виллу Кастелли. Когда я сказала ему об этом, он, как всегда, посмеялся надо мной, хотя и с нежностью. Ну, что ж, время покажет. А между тем, я всерьез думаю о саде.» Лео, взгляни, — Кэрри пододвинула к нему книгу, — это ее рисунок. Не правда ли, прелестно? А план сада? Он совсем не похож на тот сад, каким мы видим его сейчас.

— Очень решительная дама, наша бабушка, — сухо заметил Лео.

Задумчиво поглаживая страницу, Кэрри подняла глаза к светлому вечернему небу и вновь увидела птицу, плавно парящую высоко в небе над долиной. Интересно, это та же самая?

— Должно быть, она чувствовала себя очень одинокой, когда его не стало.

— Да. — В кармане пиджака Лео нащупал портсигар, достал его и вынул сигарету. — Должно быть.

— Вскоре она вышла замуж.

Он кивнул.

— Мы все знаем ее историю. Вышла замуж за давнишнего друга семьи, который знал и любил ее с детства. Сильный и независимый человек, который вел собственную жизнь и которому хватило здравого смысла предоставить Беатрис свободу.

— И все-таки в этом есть что-то странное, — заметила Кэрри. — Последний дневник. Год 1868. К этому времени она была уже замужем и ждала своего первенца, бедного дядю Генри. А ощущение такое, словно она жила здесь совсем одна, горюя по своему умершему брату. Муж едва упоминается, да и ребенок тоже. Кроме того, в последней записи она будто обращается к кому-то. «Он возвратит мне любовь.» — пишет она. — «Ребенок скоро появится. Больше я не буду одинока.» Ты не находишь это странным?

Задумчиво наблюдая за ней, он постукивал сигаретой по старинному серебряному портсигару.

— Кэрри, не стоит видеть трагедию там, где ее нет. Не у всех супружеская жизнь бывает счастливой, уж тебе-то это известно. — Слова прозвучали спокойно, но в его голубых глазах сиял холодноватый блеск.

— Я знаю. Просто, когда читаешь ее ранние дневники, то видишь, какую необычную, удивительную жизнь они — Беатрис и Леонард — вели здесь. Свою особую, скрытую от посторонних глаз — я не знаю, — она на мгновение закрыла глаза, волшебную. Кажется это самое подходящее слово.