Райский уголок - Тереза Крейн (1997)

— Когда Амос — мистер Андерскор — изменил первоначальное завещание?

Мужчина бросил страдальческий взгляд поверх очков в форме полумесяца.

— Мистер Смит, я…

— Когда? — Слово прозвучало резко, как удар хлыста.

Фрэнк Ли пожал плечами.

— За два дня до смерти.

— Понятно. Он как-то объяснил это?

Мужчина сильно колебался. Было совершенно очевидно, что разговор ему неприятен.

— Да, — сказал он. — Но я должен заметить, что конфиденциальный характер…

— Понятно, — прервал его Тоби.

Дафни сидела совершенно неподвижно, опустив голову, глядя невидящими глазами на пальцы рук в черных кружевных перчатках, которые лежали на черной юбке. Она предполагала, что чтение завещания отца будет мучительным, но не влекущим за собой никаких новых событий. Однако она ошибалась. Оно вызвало потрясение, к которому оба они не были готовы. Большей частью имущества отец распорядился так, как и ожидалось. Дом в Айлинггоне и основная часть его обстановки теперь принадлежала Дафни. Некоторое количество денег и акций, а также отдельные вещи получили тетушки из Йоркшира. Маленький Амос стал владельцем значительной суммы денег, вверенных попечению. Но то, как Амос Андерскор распорядился сорока пятью процентами акций, которые, как всегда считалось, будут находиться в руках Тоби, было для последнего как гром среди ясного неба. Лишь девятнадцать процентов из них были завещаны Тоби. Двадцать шесть оставшихся Амос завещал своей дочери, передав, таким образом, под контроль Дафни более половины акций Андерскоров.

Она посмотрела на Тоби. Два красных пятна алели на его щеках. Губы были плотно сжаты.

У нее упало сердце.

— Ну что же. — Испытывая явное облегчение, что этот неловкий момент миновал, Фрэнк Ли положил свои длинные худые руки перед собой на стол жестом, означающим, что дело завершено. — Я полагаю, вопросов больше нет? Могу ли я, миссис Смит, высказать вам свое соболезнование в связи со смертью вашего отца? Он был моим близким другом. Я глубоко любил и уважал его, и восхищался им как личностью. Нам будет не хватать его.

Дафни пробормотала слова благодарности, каждой своей клеточкой ощущая присутствие мужа и то, как напряглось его тело, готовое в любой момент взорваться яростью.

— Если вам понадобится моя помощь, я полагаю, вы свяжетесь со мной без колебаний? — Ли поднялся, обошел вокруг стола и протянул руку.

В ответ она протянула свою.

— Благодарю вас. — Тоби также пожал его руку с холодной вежливостью и проследовал за ней к двери.

Когда они оказались вдвоем в полумраке пустынного коридора, Дафни повернулась к нему:

— Тоби…

— Не здесь, Дафни. — Он решительно взял ее под руку и увлек за собой к входной двери. — И не сейчас. Объяснения — а ты, без сомнения, должна объясниться со мной — могут подождать до дома.

Она отстранилась от него.

— Объяснения? Что ты имеешь в виду? — Весь ее вид говорил о том, что она искренне поражена его словами.

Он поднял руку и остановил такси. Неуклюжий черный автомобиль подкатил как можно ближе к кромке тротуара и остановился рядом с ними. Тоби чуть было не сорвал дверцу с петель, открывая ее для Дафни.

— Тоби…

— Садись, — бросил он сквозь зубы.

Она расположилась на заднем сиденье, забившись в угол как можно дальше от него. Как только до нее дошел весь смысл несправедливых обвинений, волна неподдельной ярости поднялась в ней и неприятно заныло в груди. Она стиснула зубы, чтобы промолчать, чтобы не дать волю своему желанию закричать, и очень громко, в его побледневшее от гнева лицо.

Они остались наедине в гостиной своего дома, когда прислуга, приготовив чай на серебряном подносе и сделав книксен, удалилась. Он занял свое место у пустого камина. Она стояла, внешне спокойная и сдержанная.