Женщина на грани... - Милена Иванова (2010)

Вот и нынче, в первое лето второго тысячелетия, городская мода, точно неверная невеста, повернулась спиной к своим вчерашним фаворитам: сдержанному черному и серому, скромным, простым и без излишеств, — и, смешав все карты, вернула кричащие, яркие цвета, легкие, воздушные ткани, соблазнительные туфли на высоких каблуках, платья и изобилие дешевой бижутерии в стиле «китч». И я, как и все в это лето, позволила себе пойти у моды на поводу. Но единственное, с чем мне не удавалось справиться никакими средствами, был мой вес, заставлявший меня каждый год обновлять гардероб и покупать одежду на размер больше. Дело дошло до того, что я совсем перестала смотреться в зеркало, потому что то, что я там видела, погружало меня в глубокую депрессию, мешающую работать. Я завидовала женщинам, про которых говорили: да ее как будто время не берет. Но не поймите меня неправильно, это ни в коем случае не сетование на свое положение, потому что ни за какие коврижки я не согласилась бы снова иметь подбитые ветром мозги и незрелость себя двадцатилетней. Просто я констатировала факт, что в моем возрасте накопилось уже очень много вещей, которых не вернуть никогда. Прощай, лицо юной цветущей розы после бессонной ночи, прощайте, пирушки с гулянками и сексуальные мини-платьица, прощайте, легкие знакомства и случайные связи с двадцатилетними молодцами, прощай, дорогое и милое сердцу «сеньорита» — добро пожаловать, основательное «сеньора». В конце концов, все мы одинаково подвержены безудержному бегу времени. Единственное утешение, что ни у кого нет рецепта против его действия, не только у меня одной. С каждым годом я все больше и больше начинала ценить любимую поговорку своего отца: «Кто не родился, тот и не состарился, но кто не состарился — тот умер молодым!»

Не стоило и упоминать, поскольку я уже много раз об этом говорила, что в очередной раз, ну так, для смены декораций, я снова была одна и в затяжной депрессии. Но на этот раз у меня был Интернет, единственный друг миллиардов таких же, как я, одновременно одиноких и уединившихся, оставшихся наедине со своей собственной болью, со своими личными проблемами, разочарованиями и маленькими радостями. Анонимность и маски Глобальной сети помогали нам преодолевать болезненные, а для некоторых и смертоносные, мрачные ощущения одиночества, закомплексованности, брошенности, недолюбленности, того, что ты редкостная тварь, гадина, скотина, урод или пресмыкающееся.

Как правило, чат — это очень тупое сообщество, крайне пошлое, вульгарное и ограниченное, но иногда и там можно было развлечься или на секунду-другую отвлечься от тягостных мыслей. Когда заходишь пообщаться в какой-нибудь чат, возникает такое ощущение, будто ты невидимкой оказался в центре международного аэропорта и можешь украдкой подслушать все разговоры, какие только захочешь. По большей части это бессмысленная дурацкая болтовня, но иногда именно она здорово помогает от напавшего одиночества.

Была обычная суббота, ничем не отличающаяся от тысячи других в моей жизни. Под окнами гулял Хуэртас, пьяный, обкуренный, в эйфории от наркотического или алкогольного перевозбуждения.

Народу в чате было немного, и я занималась тем, что следила за обменом незначительными репликами, лишенными какого-либо реального содержания, попивая небольшими глоточками свежесваренный кофе, как обычно, черный, горький и холодный.

На моем экране то и дело выскакивало и открывалось еще одно окно, это означало, что меня приглашают початиться на другой сайт. По некоторым признакам я догадалась, что одного из участников зовут Секрет.

— тебе какие сны снятся: цветные или черно-белые? — отважилась я.

Ответ оказался настолько непосредственным, что заинтриговал меня:

— день на день не приходится

— что делаешь дома?

— то же, что и ты

— не гуляешь?

— не сегодня. ты что делаешь?

— время теряю в вашем чате

— два, это уже лучше! веселее

— тебе два года?