Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих (1995)

Однако Плутарх справедливо замечает: «Это было такого рода сражение, которое в случае победы спартанцев не принесло бы им никакой пользы; в случае же поражения их — могло бы повести к падению Спарты». Вследствие победы при Мантинее аристократическая партия в Аргосе, расположенная к Спарте, получила на некоторое время перевес. Но вскоре демократическая партия снова захватила правление в свои руки и восстановила свою прежнюю связь с Афинами. Новый поход спартанцев против Аргоса окончился неудачно: 300 аргосцев, приверженцев Спарты, были увезены Алкивиадом на кораблях и размещены под надзор в разных местах. Остров Мелос, жители которого не пожелали в прежней войне принять чью-либо сторону и воспротивились требованию афинян вступить в афинский союз, в 416 году был подвергнут жестокому наказанию: по предложению Алкивиада, все взрослые мужчины были преданы смерти, женщины и дети проданы в рабство, а на остров Мелос были переселены афинские граждане.

в) Сицилийская экспедиция афинян.

(415…413 г. до Р. X.).

Военная партия, главой которой был Алкивиад, одержала в Афинах полный перевес. Лишь немногие робко прислушивались к тем, которые, подобно Никию, предостерегали от насилий и слишком поспешных действий. Выросло новое поколение, с юношеским увлечением стремившееся к военным победным лаврам. Истощенная казна была пополнена, а флот, не уменьшившийся числом, казалось, подавал самые смелые надежды. Поэтому нет ничего удивительного, что афиняне в своем тщеславии склонились на заманчивое предложение Алкивиада (которое по своей смелости и сумасбродству являлось полным отражением его) — завоевать Сицилию. Афины уже давно обращали свои жадные взоры на этот богатый остров, вели с ним торговлю и хотели теперь под предлогом оказания помощи городу Эгесте против Селенунта и союзных с ним Сиракуз послать туда огромные силы и при помощи их достигнуть главнейшей своей цели — покорения острова.

Плутарх считает, что завоевание Сицилии было только частью широких планов Алкивиада; оно служило только началом дальнейших предприятий против Карфагена и Италии, чтобы утвердить владычество Афин в этой части Средиземного моря. Обогатив себя этим победоносным походом, предполагалось уничтожить последнее препятствие к полному господству над всей Грецией — противодействие Спарты и союзного ей Пелопоннеса.

В таких сладостных и фантастических мечтах утопал афинский народ, отуманиваемый речами Алкивиада. Но когда все уже было готово к отправлению, неожиданно в одну ночь были изуродованы все статуи Гермеса, которые во множестве находились в Афинах и стояли перед домами и храмами, на площадях, улицах и перекрестках. Это кощунство было приписано Алкивиаду и двум его друзьям, так как некоторые рабы и простолюдины свидетельствовали, что он осквернял и Элевсинские мистерии тем, что со своими товарищами, дерзко насмехаясь, подражал священным церемониям. При необыкновенном благоговении, питаемом к этим таинствам, напоминавшим об изобретении Деметрой искусства земледелия, врагам Алкивиада было легко заставить народ поверить, что в этом поступке скрывается замысел Алкивиада низвергнуть демократию. Алкивиад требовал, чтобы ему было позволено явиться в суд. Но враги его очень хорошо знали, что войско, готовое к походу и преданное своему вождю, и желавший войны народ оправдают Алкивиада при любом обвинении. Поэтому противники Алкивиада прибегли к крайнему средству, принятому народом по причине видимой его справедливости. Они объявили, что не хотят теперь этим судом замедлить отправление войска и откладывают обвинение до возвращения Алкивиада из похода. Алкивиад должен был на это согласиться, хотя и разгадал враждебную цель такого замысла, которая вскоре и обнаружилась.