Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих (1995)

Сатрап предъявил непомерные требования. Он потребовал за персидским царем утверждения верховной власти над ионянами и права отправлять к Аттике и соседним с нею берегам столько кораблей, сколько ему заблагорассудится. Послы не могли согласиться на такие условия, и переговоры были прерваны. Тогда Тиссаферн немедленно снова сблизился со спартанцами. Несмотря на это, Писандр со своими товарищами по прибытии на Самос, у которого все еще находился флот, продолжал хлопотать о низвержении демократии. Они не отступали даже перед кровавым насилием. Множество друзей народа были убиты. Но когда аристократическая партия из 300 лучших и отборных людей попробовала напасть на настроенный в пользу демократии экипаж правительственного почтового судна «Парала», то это нападение было отбито с большим уроном. Один из руководителей демократов, Хаирей, поспешил в Афины, чтобы возвестить о победе демократической партии во флоте. Но здесь, к крайнему своему удивлению, он нашел дела в совершенно новом положении. Ораторы Антифон и Ферамен, честолюбивые интриганы, к которым присоединился и бесхарактерный Фриних, хитростью и насилием привели демократию к падению. Возвратившись в Афины, Писандр нашел дело наполовину уже сделанным. Теперь, по его предложению, прежнее государственное устройство было отменено. Вместо совета пятисот был учрежден избранный в духе олигархии и с неограниченной верховной властью совет четырехсот. Чтобы сохранить для народа видимость участия его в управлении, были избраны пять тысяч граждан, которых новый совет собирал «в случае надобности». Новый порядок вещей прямо поддерживался силой страха. Всякий, кто выказывал дух противоречия, был умерщвляем.

Уничтожение государственного устройства, приобретенного афинским народом сто лет назад после изгнания тиранов, объясняется двумя причинами. Во-первых, выдающиеся умы того времени были вполне убеждены в вырождении демократии, вследствие чего неразумная народная толпа слишком часто увлекалась красноречием честолюбивых демагогов. Во-вторых, сами граждане истомились от непрерывных беспокойств, которые им причинял укрепившийся в Декелее неприятель. Ожидая облегчения от перемены образа правления, граждане не оказывали никакого сопротивления.

Олигархическая партия, захватившая в свои руки власть в Афинах, не замедлила связаться со своими единомышленниками в Спарте и с персами. Но, прежде чем дело дошло до формального союза, в положении дел произошла новая, неожиданная перемена.

Стоявший у Самоса и находившийся под начальством Фрасибула и Фрасила флот, узнав о насилиях олигархов, открыто высказался в общем собрании против нового правления в Афинах. Затем предложили вновь призвать Алкивиада, так как надеялись с его помощью доставить персидские отряды находившемуся у Самоса афинскому флоту. Войско охотно согласилось на такое предложение. В состоявшемся затем собрании войска Алкивиад распространился о своем сильном влиянии на Тиссаферна и в доказательство его благосклонного расположения к афинянам обещал, что финикийский флот, который в то время стоял уже у Аспенда в Памфилии, соединится с афинским флотом. Войско предалось самым радостным надеждам, избрало Алкивиада своим вождем и пожелало немедленно отправиться в Пирей, чтобы отомстить олигархам. Но Алкивиад доказал все безрассудство такого требования, говоря, что не следует оставлять ионян, чтобы они не стали добычей народного врага. Убедив в этом воинов, он отправился к Тиссаферну, чтобы переговорить с ним о дальнейших действиях или, по крайней мере, показать войску вид, что он намерен вступить в такие переговоры. Теперь он достиг цели всей своей предшествующей политики. Как предводитель афинян он был страшен Тиссаферну, как его друг он сделался необходимым для афинян, и в то же время он разрушал всякое доверие между Спартой и персидскими сатрапами.