Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих (1995)

При равенстве в политической мудрости, воинской храбрости и патриотической самоотверженности, чему мы имеем множество блистательных примеров, карфагенское государство все-таки не доросло до римского. Ему не хватало устойчивой, прочной внутренней силы, вытекающей из однородности населения. Ибо в то самое время, как римляне, имея одно общее происхождение, сходствовали между собой в образе жизни, политических воззрениях и религиозных обычаях, карфагеняне, будучи финикийскими переселенцами, сильно отличались от подвластных им ливийцев и были чужды им. По этой причине ливийцы, хотя и располагали личной свободой, все же находились в подавленном, удрученном положении и всегда были готовы в критическую минуту перейти на сторону неприятеля Карфагена. Карфагеняне не составляли со своими союзниками и подданными одного целого организма, не слились в один народ, но являлись лишь господствующим народом среди всех этих разноплеменных народностей. К этой национальной слабости присоединялась еще и другая, заключавшаяся в географическом положении. В то время как Италия представляла собой одну сплошную территорию, пространство, достаточное для более многочисленного населения, владения Карфагена не были округлены, и не считая длинной полосы земли, протянувшейся по северо-африканскому берегу, заключали в себе колонии, разбросанные в Сицилии, Сардинии, Мальте, на Балеарских островах и в Испании. Таким образом, мы находим у римлян однородное, дружно сплотившееся государство, а у карфагенян, вследствие разнородности составных элементов, государство, не связанное единством и потому подверженное опасностям и не имевшее достаточно сил устоять против тяжелых испытаний.

б) Борьба в Сицилии.

(279…262 г. до Р. X.).

Внешне, официально Карфаген находился с Римом в дружеских отношениях. Но несмотря на заключенный в 509 году между обоими государствами торговый договор и на наступательный и оборонительный союз, заключенный в 279 году и направленный главным образом против Пирра, между обоими народами существовало глубочайшее недоверие. Недоверие это, после того как очередь дошла до разрешения вопроса об обладании Сицилией, привело под конец к ожесточенной войне. После покорения Италии у римлян вполне естественно возникла мысль утвердиться в Сицилии. Этот прекрасный остров уже с давних пор является ареной страшнейших политических беспорядков. Скоро нашелся предлог вмешаться в эти смуты и, само собой разумеется, с той целью, чтобы вызвать столкновение с карфагенянами, которые уже привыкли смотреть на этот остров, как на свою верную добычу. Непосредственным же поводом к первому столкновению между Карфагеном и Римом было следующее. Во время происходивших в Сицилии замешательств отпущенные Агафоклом наемные войска сабелльского происхождения, возвращаясь на родину, овладели Мессаной. Эти наемники назывались мамертинцами, то есть сынами Марса. Они с варварской жестокостью стали распоряжаться в городе. Преемник Агафокла Гиерон осадил их и, наверное, принудил бы к сдаче, если бы карфагеняне не пришли к ним на помощь. Карфагеняне заняли замок своим гарнизоном, вследствие чего Гиерон вынужден был снять осаду. Римлянам, которые после завоевания Нижней Италии благодаря итальянскому городу Регию господствовали над Сицилийским проливом, было крайне неприятно, что лежащая против Регия Мессана досталась в руки первого торгового в тогдашнем мире народа. Поэтому римляне с удовлетворением узнали о том, что мамертинцы ищут посторонней помощи против этих новых властителей. Как только мамертин-ские послы явились в Рим, им под видом бескорыстной готовности помочь, было обещано немедленное содействие. Консул Аппий Клавдий Кавдекс в 264 г. переправился через пролив, разбил сперва карфагенян, затем взял Мессану, потом обратился против сиракузцев, разбил и их, разрушил многие крепости, оставил в Мессане гарнизон и, об ремененный богатой добычей, возвратился в Рим, чтобы отпраздновать там свой триумф.