Мифы древнего мира - Беккер Карл Фридрих (1995)

После победы при Каннах Ганнибал, казалось бы, должен был двинуть свое войско прямо на Рим, но вместо этого он предпочел направиться в Нижнюю Италию. Вопрос о том, почему великий полководец принял такое решение, многократно обсуждался как в древние, так и в новейшие времена, и то, что он не предпринял немедленного похода на Рим, представлялось непростительной ошибкой с его стороны. Ливий вкладывает в уста предводителя карфагенской конницы Магарбала следующие слова, обращенные к Ганнибалу в день сражения при Каннах: «Ты ведь знаешь, что приобрел ты этой победой: через пять дней ты будешь пировать в Капитолии как победитель. Следуй за мной! Я поспешу вперед с конницей для того, чтобы уведомить о моем приходе раньше моего появления». Когда же Ганнибал высказал свое мнение по этому предмету, Магарбал сказал: «Воистину, боги не наделяют одного человека всеми талантами. Ты умеешь побеждать, Ганнибал, но не умеешь пользоваться победой». К этому Ливий прибавляет, что почти все думали, что промедление Ганнибала в этот день спасло и Рим и все государство.

Моммзен и Ине находят, что Ганнибал поступил правильно, отказавшись от немедленного похода на Рим. Моммзен высказывается приблизительно следующим образом: «Ганнибал знал Рим лучше наивных людей древних и новейших времен, которые полагали, что он одним движением на неприятельскую столицу мог решить войну. Только нынешнее военное искусство решает войну на поле сражения. Совершенно иное было в древние времена, когда наступательная война против крепостей была развита гораздо менее, чем оборонительная система. В те времена действия в поле даже с неизмеримо большими по своему значению последствиями и те разбились бы о стены столицы. На основании каких соображений можно было бы предположить, что Рим вынес бы ключи победителю или хотя бы даже принял мир на сходных условиях? Таким образом, вместо таких, ни к чему не ведущих демонстраций, Ганнибал, чтобы не упустить ради них возможных и важных результатов, тотчас же направился в Капую и заставил эту вторую столицу Италии после долгих колебаний перейти на свою сторону. Ине делает следующее заключение: «Рим совсем не был открытым городом, но напротив того, благодаря своему положению и искусству, был сильно укреплен. На защиту стен готов был выйти каждый римский житель до шестидесятилетних старцев включительно. Таким образом, даже в этом случае, если бы поблизости и не было никакого резерва — на что, однако, Ганнибал не должен был рассчитывать — Рим был все-таки обеспечен от внезапного нападения. Для правильной же осады Ганнибал был слишком слаб. Его войска ни при каком случае не хватило для того, чтобы окружить огромный город и отрезать ему подвоз провианта и подход подкреплений. К чему таким образом могло бы привести прямое движение на Рим даже в том случае, если бы оно и не сопровождалось никакой опасностью? Поэтому было гораздо важнее пожать верные плоды приобретением крепостей в Нижней Италии и новой операционной линии, которой он ни разу не имел со времени своего выхода из Цизальпинской Галлии.

Для Ганнибала в сложившемся положении было важно прежде всего присоединить римских союзников. Капуанцы уже после битвы при Каннах заключили с Ганнибалом договор, который в будущем обеспечивал им полную независимость, свободу от военной службы и налогов и со временем давал им возможность надеяться достигнуть господства над Италией.