Любовь побеждает все - Мари Клармон (2016)

Ева подняла руки и стала снимать с Йена сюртук. Он прервал поцелуй и, не сводя с нее глаз, быстро сбросил его с плеч на пол. Наверное, рана на плече сильно болела, но Йен лишь слегка поморщился. Не чувствуя страха или сомнений, Ева села и стала вытаскивать льняную рубашку из-за пояса брюк. Йен посмотрел вниз. Его глаза были наполовину закрыты, в них светилось удивление. Ева нежно провела пальцами по мускулистому торсу, чувствуя, как подушечки закололо от огня, который быстро разлился по всему телу, побуждая ее к более откровенным ласкам. Она подняла рубашку и сняла ее через голову. Обнаженная грудь Йена двигалась в такт его мощному дыханию, и Ева завороженно смотрела на красивую игру мускулов. На его груди она заметила несколько шрамов и удивленно раскрыла глаза. Где Йен их получил? Он никогда не говорил, что в Индии его ранило.

Не раздумывая, Ева наклонилась и поцеловала один из шрамов, словно желая исцелить раненую плоть. Но Йен напрягся и отпрянул в сторону.

Они оба прошли через многое и не хотели вспоминать об этом. Ева подняла руку и коснулась ладонью его щеки. Мягкая щетина чуть оцарапала нежную кожу. Йен казался таким сильным, но под маской стойкости скрывалась боль, которая и сейчас мучила его.

Он спрятал лицо в ее ладони и закрыл глаза. На мгновение Йен замер, словно его впервые за долгое время посетило блаженное чувство покоя.

— Ева, — шепнул он.

Ей очень хотелось заговорить с Йеном, признаться, что он опять покорил ее сердце. Но Ева не могла этого сделать. Пока не могла.

Сейчас Ева хотела дать ему не любовь, а страсть. На одно мгновение она заколебалась. Ей стало страшно. Ева уже не была юной девушкой, и после родов ее тело изменилось, потеряло совершенство и упругость. Но Ева отогнала ложный стыд. Не важно, что ей пришлось пережить и как это отразилось на ней, она не будет бояться. Только не с Йеном.

И потому Ева сняла с себя рубашку. Ткань спала с ее пальцев, холодный воздух коснулся кожи. Она переодевалась быстро и потому не надела корсет или нижнюю сорочку. И теперь была рада этому.

Йен окинул ее жадным взглядом, и его глаза вспыхнули желанием.

— Ты самая красивая женщина, какую я видел. — Она захотела рассмеяться, но он покачал головой, и смех замер у нее на губах. — Каждая отметина, Ева, каждая растяжка, — и Йен принялся ласкать линии ее бедер и живота, которые появились во время беременности, — показывают, какая ты сильная и красивая женщина. Слышишь? Женщина, а не девочка.

Ева едва дышала. Его слова тронули ее до глубины души.

— Ты правда так думаешь? — прошептала она.

Йен наклонился к ней, своим мощным телом увлекая ее за собой на кровать. Ева с радостью подчинилась ему. И когда ее спина коснулась покрывала, Йен принялся целовать шею Евы, слегка покусывая ямочку у ее основания.

Не дождавшись ответа, Ева позвала его:

— Йен?

Он остановился, и Ева, взглянув на него, смущенно спросила:

— Я правда все еще красивая?

Йен замер над ее левой грудью. Его лицо было скрыто темными волосами. Потом он медленно поцеловал мягкую кожу и сказал:

— Я слышу, как оно бьется. Твое сердце. Оно бьется сильно и свободно. Твоя красота начинается отсюда.

Йен опять поцеловал ее над грудью.

Ева нежно обвила его спину руками. Йен так щедро дарил ей спокойствие, что она захотела поделиться с ним этим бальзамом.

— Но эта красота, — продолжил он, — не заканчивается там, а сияет в каждой клеточке твоего тела, твоей души.

Ева выгнулась навстречу ему, ее соски отвердели от желания. Руки Йена нежно гладили живот, скользили вокруг талии, дразнили чувствительную кожу груди. Эти ласки были невыносимо эротичными. Он смотрел на обнаженное тело, которое казалось Еве таким некрасивым, и в его взгляде читалось восхищение.

— Красота здесь. И здесь тоже, — прошептал Йен и коснулся поцелуем груди, а потом взял губами сосок и подразнил его языком.