Научи меня любить - Юлия Снегова (1997)

— Но все это еще не поздно вернуть. И вообще, ты мог бы остановить меня.

— Я не привык ставить даму в неловкое положение, — с достоинством произнес Николай.

Казалось бы, эти его слова были сказаны, чтобы пристыдить Лизу. Но они возымели совершенно обратное действие. На Лизу неожиданно нахлынула веселая злость.

«Ах, так! — подумала она. — Он не привык ставить даму в неловкое положение, ну конечно, он же настоящий князь, что в переводе на английский звучит как «принц». Значит, рядом со мной прекрасный принц, в безупречном костюме, на улице его ждет белый «Мерседес», а в банке — немалый счет. Кто же тогда я? Может быть, Золушка, не обученная хорошим манерам, постоянно попадающая впросак, в полночь приобретающая свое истинное лицо — лицо замарашки. Ну и ладно! Мне нечего себя стыдиться, буду такой, какая я есть. Передо мной стол ломится от прекрасной еды, которая стоит бешеных денег. Вряд ли мне когда-нибудь доведется все это попробовать, так что не стоит упускать случай».

И Лиза, облизнувшись, задумалась, с чего бы начать. С омара, решила она. Но поедать омара оказалось делом совсем не простым. Его красивый красный панцирь оказался настолько твердым, что добраться до нежнейшего, судя по отзывам в прессе, мяса не было никакой возможности. Лиза пробовала и так и этак — все напрасно. Ей оставалось только одно — махнуть на все рукой и попробовать разгрызть этот проклятый панцирь зубами. На ее лице была написана такая решимость, что Николай догадался об этом замысле и не выдержал.

— Лиза, стоп! — еле сдерживая смех, простонал он. — Я не хочу попасть на страницу светской хроники. Представь себе такой текст: «Потомок русского князя появился в ресторане с юной леди, которая грызла омара зубами». Видишь эти щипцы, они подаются вместе со злосчастным омаром. Ими надо расколоть панцирь, как скорлупу ореха. Вот, все очень просто.

В несколько секунд Николай разделался с гигантской ярко-красной креветкой, и Лиза наконец смогла попробовать нежнейшее и очень вкусное мясо. Вместе с голодом исчезла вся ее злость. Да и Николай смотрел на нее без прежнего высокомерия. Расколотый панцирь примирил их. Николай помог Лизе справиться с остальными деликатесами.

Между тем зал понемногу наполнялся. За столики усаживались хорошо одетые пары или целые компании молодых людей. Лиза обратила внимание, что в основном собиралась европейская или североамериканская публика. Всюду слышна была английская речь.

— Этот ресторан — что-то вроде клуба для американцев, которые по той или иной причине оказались в Каракасе, — объяснил Лизе Николай. — Они здесь собираются вечерами, слушают типичную американскую музыку. Вон, кстати, уже появились музыканты.

На них были ковбойские шляпы с широкими, лихо загнутыми полями, расшитые цветными блестками жилеты и кожаные сапоги, щедро украшенные металлическими бляшками. Некоторое время они настраивали инструменты, и вот вперед вышел бородатый толстяк с банджо и запел что-то залихватское в стиле кантри.

Одна песня звучала за другой, блюз сменялся рок-н-роллом. Посетители, те, кто уже успел изрядно выпить, пытались подпевать музыкантам. А наиболее смелые и раскованные не могли больше слушать музыку, чинно сидя за столиками, и выскочили на площадку перед сценой. Лиза с завистью наблюдала, как пары лихо отплясывали рок-н-ролл, а бородатые музыканты подстегивали их веселыми выкриками.

— Пойдем потанцуем? — предложил Николай.

«Танцующий Николай — это что-то новенькое», — подумала Лиза.

— Конечно, пойдем! — согласилась она и тут же вскочила, словно боялась, что он передумает.