— Ничего, скоро все сам поймешь. Проходи.

Егор провел Николая в самую просторную комнату своей квартиры, именно там обычно и проходили сборища. Верхний свет был выключен, горел лишь небольшой светильник, стоящий почему-то на полу. Николай, щурясь от плавающего по комнате табачного дыма, с трудом различал лица сидящих на потертом ковре, поскольку стульев на всех не хватило, молодых женщин и их спутников. С некоторыми он уже был знаком, некоторых видел впервые. Их свободные позы и небрежная, достаточно экстравагантная манера одеваться вызывали у Николая легкую зависть. Ведь они выглядели такими живыми, они так органично вписывались в жизненный круговорот, а он лишь делал слабые попытки держать под контролем свое существование.

На Николая мало кто обратил внимание. Он уселся на свободную диванную подушку в углу потемнее, отыскал пустую рюмку, налил себе водки и чокнулся с оказавшейся рядом с ним молодой черноволосой женщиной. Она мягко улыбнулась ему и, едва отпив вина, сразу же вышла из комнаты. Он так и не заметил, что его соседку выманил из комнаты Егор.

— Женя, — спросил он ее, когда они оказались на кухне, — ты обратила внимание на мужчину, который только что пил с тобой?

— О Боже, — женщина тряхнула челкой, — только за этим ты вытащил меня из самого удобного кресла в комнате? Его же сейчас займут! Мужчина как мужчина, — она пожала плечами. — Ничего особенного, в костюме. Бизнесмен?

— А еще, называется, психоаналитик с международным дипломом! — возмутился Егор.

— Знаешь ли, дорогой, у меня сегодня выходной.

— Нет уж, я прошу тебя поработать. Послушай. Этот парень муж моей сестры. Он русский, но всю жизнь прожил в Венесуэле.

— Уже смешно, — вставила Женя.

— Не перебивай, а то кресло тебе точно не достанется. Сейчас он открыл в Москве свою фирму, у него куча денег, но интересно не это. Я подозреваю, что он твой потенциальный клиент. У него какая-то непонятная фобия перед всем, что связано с куклами и масками. Однажды он чуть не грохнулся в обморок, когда его обозвали роботом. Тебе это еще ни о чем не говорит?

— Мне стало интересно.

— Отлично. Причем он не признается, откуда у него эти страхи. А я решил пустить на него тяжелую артиллерию. Сейчас мы тут устроим небольшой спектакль с масками, а ты понаблюдай за ним. Только ничего не говори ему заранее, а то он сбежит.

— А если ему станет плохо? У нервного шока бывают самые тяжелые последствия.

— Ничего, ты окажешь ему первую помощь. Надо же как-то расшевелить его, а то он и вправду какой-то безжизненный, ходит как зомби.

— Да таково подавляющее большинство людей, — усмехнулась Женя. — Думаешь, было бы лучше, если бы все выплескивали наружу свои страхи и эмоции? Ну ладно, я поняла тебя. Попробую что-нибудь сделать. Можешь начинать свое шоу, только смотри не переусердствуй.

Женя незаметно вернулась на место. Кресло, конечно, было занято. Впрочем, теперь это оказалось ей даже на руку. Николай, уже успевший к этому времени незаметно для себя выпить две рюмки водки, с удовольствием следил, как Женя, покачивая тяжеловатыми бедрами, опустилась на пол. Ее обтянутые черным трикотажем точеные плечи, высокая грудь и тонкие руки возвышались над шелковым кругом широкой юбки, удачно скрывающей довольно полные ноги. Женя никогда не ходила в брюках. Пока Егор занимался приготовлениями к предстоящему действу, она довольно умело заняла внимание Николая. Нескольких многозначительных улыбок и ничего не значащих вопросов оказалось достаточно, чтобы он ничего не замечал вокруг. Из таинственной черноты женских глаз его вырвал резкий звук двух бубнов и барабана. Спектакль, предназначенный лично ему, начался.