Я оглянулась на сестру. Челси старше меня всего на три года, однако она всегда опекала меня, с раннего детства. Когда мама напивалась или исчезала на несколько дней, Челси заботилась о том, чтобы нас накормить. Сестра следила, чтобы я чистила зубы, делала уроки и не опаздывала на школьный автобус. Я обещала ей, что справлюсь. Тогда мне, возможно, удастся сбежать отсюда. Разделаться с этим поскорее. Не только ради себя, но и ради Челси. Если смогу я, сможет и она. И все ее жертвы будут не напрасны.

«Ты сможешь. Ты справишься».

Повернувшись, я расправила плечи и, жмурясь от слепящего света, шагнула на сцену.

Хантер

В детстве я рос в городе, но часто бывал на ферме у бабушки с дедушкой недалеко от Хартфорда – они разводили лошадей. Мне не раз доводилось видеть, как появляются на свет жеребята. Было интересно наблюдать рождение новой жизни. Прелестные трогательные создания с гладкой лоснящейся шкурой делали первые робкие шаги на непослушных длинных ногах.

Появившаяся на сцене танцовщица напомнила мне тех жеребят. Диджей назвал ее Искоркой. Разумеется, это выдуманное имя. Я сразу понял, что она не стриптизерша. Хотя, может, девушка была просто пьяна.

Я выпрямился, впившись взглядом в лицо незнакомки. В ее сверкающих глазах читалась тревога, настороженность – и растерянность.

Казалось, ей не место в этом зале, полном подвыпивших мужчин.

Ее длинные темные волосы, туго стянутые в хвост на затылке, открывали гладкий лоб. Броский макияж дополнял суровый образ Женщины-кошки. Двигалась она неловко, скованно, словно впервые встала на высокие каблуки.

Ее ковыляющая походка не смутила публику. Послышалось гиканье и свист. Девушка добралась до шеста, вцепилась в него и сделала оборот. Какой-то парень потянулся к ней, едва не схватив за руку. Отстранившись, танцовщица привалилась к шесту, оперлась об него спиной. Затем принялась расстегивать «молнии» на костюме. Сперва она избавилась от рукавов, затем оголила ноги, оставшись в подобии купальника.

«Прекрасная фигура, – отметил я про себя. – Разумеется. Иначе ее не приняли бы на работу в стрип-клуб». Я пожирал глазами каждый изгиб ее тела, забыв на мгновение, какое отвращение вызывает у меня представление и публика.

– Новенькая. – Коди наклонился вперед и облизнулся, словно голодный волк при виде добычи. – А она что надо. Хотя и чертовски неуклюжа.

В следующий миг девушка неловко пошатнулась на каблуках, подтвердив правоту Коди. Она с трудом удержала равновесие, ухватившись за шест. Да, ей явно недоставало опыта. Я невольно задумался, что заставило ее взяться за это ремесло. Едва ли она с детства мечтала стать стриптизершей. Не о такой карьере грезят маленькие девочки. Уж это я хорошо знал: у меня есть сестра.

Так что же случилось с этой танцовщицей? Даже издали я видел, как сверкают ее голубые глаза. С неподвижным лицом, на котором застыла страдальческая гримаса, она отстегнула еще один лоскут от своего костюма, на этот раз обнажив живот. Я судорожно сглотнул, скользнув взглядом по ее гладкой коже. Сказать по правде, у меня пересохло во рту.

Начинающая стриптизерша осталась в одном бикини. Она казалась немного угловатой, робкой, растерянной… но я не мог отвести от нее глаз. Конечно, выглядела она соблазнительно, но и остальные танцовщицы не уступали ей в красоте. Просто в этой девушке было нечто особенное. Трогательная неопытность, неискушенность отличала ее от других. Даже полуобнаженная, кувыркающаяся вокруг шеста, она, в противоположность остальным, казалась настоящей, живой. И искренней…

И я, сидя на своем стуле в толпе распаленных похотью мужчин, испытал прилив желания.