Первый раз - Софи Джордан, Дженнифер Арментроут, Лорен Лейн, Джули Кросс, Лиза Дероше, Мелисса Ландерс, Дженнифер Албин, Коул Гибсен (2016)

– Это Корри?

– Да. – В который раз я благодарю судьбу за то, что в августе, перед началом учебного года, когда мои родители приезжали в университет, Корри предстала перед ними в относительно консервативном наряде. Если бы моя мама могла видеть ее сейчас, одетую в приспущенные спортивные штаны с надписью «Бесстыдница» на заднице и в коротенькую майку, нисколько не прикрывающую ажурный лифчик третьего размера, она наверняка снова, как в сентябре, принялась бы рассылать имейлы в местные церкви.

– Семинар, милая? Тебе пора.

Я с облегчением зацепилась за возможность оборвать разговор. Вдобавок я не знала наверняка, что никакого семинара нет. А это вовсе не ложь, когда не можешь сказать точно, верно?

– Ладно, мама. Приятно было услышать тебя. Жалко, что я не застала папу. Передай ему: мы обязательно поговорим на следующей неделе… мм… хм… Я тебя тоже люблю.

– Ну наконец-то, – проворчала Корри, пританцовывая от нетерпения, пока я прощалась с мамой. В следующий момент она запустила пальцы в мою шевелюру и сдернула резинку, отчего волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Живописными кудрями природа меня не одарила, растрепанные, прямые как палки светлые пряди длиною до плеч выглядят довольно уныло. – Зак здесь, – выпалила Корри, отступая на шаг, чтобы смерить меня критическим взглядом, и продолжая, по обыкновению, жевать жвачку. – Он спрашивал о тебе.

Я неловко споткнулась. Спокойно, Энни.

– Это из-за семинара? – Я поспешила следом за Корри вверх по лестнице, к нашей комнате.

– Я тебя умоляю! Какой может быть семинар в самом начале триместра?

Я не знала, откуда ей это все известно, учитывая, что мы обе первокурсницы и наш учебный опыт ограничивался единственным осенним триместром, который только что закончился, но Корри права. Я очень (в самом деле, кроме шуток) прилежная студентка, но даже я с началом триместра не слишком надрываюсь – еще рано.

Что до Корри, она не выбивается из сил в погоне за знаниями. В Фордеме нет студенческого общества «Жизнь Древней Греции», но если б было, Корри и ее сестра-близняшка Хейли запросто могли бы стать его рекламным символом. Они обе стройные, высокие, пять футов восемь дюймов[4] ростом, с длинными загорелыми ногами, пышной грудью и роскошными шоколадными волосами, как у моделей.

– Корри, – внезапно спросила я. – Как я выгляжу? Сносно?

Она посмотрела на меня сочувственным, немного снисходительным взглядом.

– Ну конечно, дорогая. Выглядишь чудесно.

Чудесно. Сколько раз за последние годы слышала я это слово. Мило, прелестно, иногда – очаровательно. Никогда – шикарно, отпадно или сногсшибательно. Впрочем «чудесно выглядишь» звучит все же лучше, чем «зато ты такая умная!», так что, думаю, я с этим смирюсь. Мой рост пять футов четыре дюйма[5], я блондинка с голубыми глазами. Мне говорили, что глаза у меня «как у куклы» (нет, не умопомрачительные). И вдобавок ко всему у меня еще и кокетливые ямочки на щеках. Как вам такая внешность?

Секс-бомбой меня не назовешь.

Но, похоже, Зака Харрисона это не смущает.

Мы с Заком оба посещали занятия по статистике и политике США в нынешнем триместре, поэтому всю последнюю неделю я каждый день встречала его в аудитории, но за это время мы ни разу толком не поговорили.

А главное, нам не представилось случая обмолвиться хотя бы словом о том вечере перед каникулами, после которого мы все разъехались по домам. О том самом вечере, когда мы чуть было не поцеловались.

Шагая по коридору, я услышала звуки музыки, доносящиеся из нашей с Корри комнаты. Я уже привыкла, что в этой крохотной клетушке вечно толчется человек шесть-семь.

Но я искала взглядом лишь одного.