Сабрина вздрогнула, и это не ускользнуло от внимания Корта. Неужели Сабрина вспомнила то же, что и он? Его тело весь вечер откликалось на эти воспоминания. Каждый взгляд, каждое слово, каждое нечаянное прикосновение Сабрины напоминали ему о тех временах, когда они были юными. Корт тогда мечтал вырваться из этого места, но до тех пор, пока ему это не удалось, заразительный смех и оптимизм Сабрины каким-то образом делали его жизнь более или менее сносной. В мысли Корта ворвались яркие воспоминания о том, как они впервые занимались любовью. Его тело немедленно отреагировало на эти мысли возбуждением, но одновременно Корт почувствовал стеснение в груди: позволив этому случиться, он причинил Сабрине боль. По выражению глаз Сабрины Корт понял, что она помнит и хорошее, и плохое.

Она расправила плечи и усилием воли поборола томление.

— Нам пришлось нелегко, и Чарли это раздражало, — попыталась она оправдать брата.

Корт шагнул к Сабрине, и она оказалась в ловушке между раковиной и его крупным телом. Корт не желал анализировать поведение Чарли, в данный момент его волновало только то, что он нужен Сабрине, и он не собирался поворачиваться спиной к ее бедственному положению. Путь он не сможет быть к ней так близко, как раньше, но кое-что он все же способен для нее сделать.

— Брин, позволь мне тебе помочь. Я могу себе позволить…

— Нет! — Сабрина протестующе вскинула руку. — Я ценю твою сегодняшнюю помощь, спасибо, что починил трубу, но заруби себе на носу, Корт Броуди, я не собираюсь принимать от тебя милостыню.

Корт почувствовал раздражение. Починить пластиковую водопроводную трубу — это ерунда, мелочь.

— Но если тебе нужны деньги…

— Не нужны.

Он знал, что Сабрина лжет. Раздражение в нем стало брать верх над терпением.

— Сабрина, я не слепой, — твердо сказал он. — Не пытайся приукрасить истинное положение вещей. Это же я, Корт, я знаю это ранчо так же хорошо, как ты. Я чувствую, когда что-то не так. А здесь… — он с заметным усилием заставил себя понизить голос, чуть было не сорвавшийся на крик, — явно что-то не благополучно.

— Я понимаю, у тебя самые добрые намерения, но я предпочитаю решать свои проблемы сама. Я занималась этим три года, почему сейчас что-то должно измениться?

Корта снова кольнула совесть.

— Я всего лишь прошу, чтобы ты разрешила немного тебе помочь, — упрямо повторил он, вглядываясь в ее лицо, в ее глаза и ища в них признаки готовности смириться. Когда-то ему довольно легко удавалось уговорить Сабрину, но, как видно, не сейчас.

Сабрина отрицательно покачала головой.

— Нет.

Он склонил голову чуть набок и посмотрел на Сабрину в упор.

— Но почему? — Корт поднял руку, останавливая готовую возмутиться его настойчивостью Сабрину. — Просто скажи мне, почему.

Сабрина устало потерла глаза руками и на несколько секунд спрятала лицо в ладонях. Нет смысла ходить вокруг да около, Корт всегда умел настоять на своем. Он и на этот раз не успокоится, пока не добьется своего. И она сказала правду:

— Потому, Корт, что я не хочу снова подпускать тебя слишком близко. В последний раз твой уход стоил мне слишком дорого. Я не позволю тебе сделать со мной то же самое снова.

Корт заморгал. Сабрина не поняла толком, что увидела в его глазах, — кажется, это была смесь боли и гнева… ну и еще, пожалуй, сожаление.

— Я знаю, что причинил тебе боль, мне очень жаль.

Это тихое признание потрясло Сабрину. Корт уставился в пол и несколько секунд не поднимал глаз. Ее глупое сердце забилось в радостном предвкушении. Наконец Корт продолжил:

— Я знаю, прошлое нельзя ни изменить, ни даже загладить. И я не стану говорить, что больше никуда не уйду, потому что не привык лгать.