Долина Слез - Соня Мармен (2013)

Он хотел сказать что-то еще, но почему-то замолчал. Теперь он стоял под деревом и смотрел вверх. Там, на ветке, виднелось что-то белое. В густых ветках его почти не было видно. Лиам вынул из хвои белую тряпку и развернул ее. Грязная пеленка! У меня быстрее забилось сердце. Надежда вернулась! То была пеленка Дункана, я в этом не сомневалась. Но каким чудом? И вдруг все стало понятно. С самого начала собаки бежали впереди, нюхая землю. Шамрок учуял след и повел за собой стаю, а мы как-то само собой поехали следом. Мы были на верном пути, теперь я в этом была уверена. Я вынула из сумки пеленку Дункана и подозвала собаку. Шамрок прибежал, понюхал пеленку и в нетерпении закружился на месте. Лиам снял с него намордник.

– Ищи, Шамрок!

Пес обыскал поляну и ее окрестности, вернулся к дереву и залаял. Лиам стоял рядом с моей лошадью, прижавшись спиной к моей ноге, и, кусая губы, наблюдал за собакой. Внезапно Шамрок взял след, в то время как другая собака направилась в другую сторону, к поросли молодых сосенок. Колин дал понюхать пеленку Дункана остальным собакам, и они тоже забегали по поляне, принюхиваясь. В лесу под многими деревьями еще лежал снег. И на одном таком белом островке ясно вырисовывались следы. Лиам тщательно изучил их.

– Это пони, – заключил он. – В такую погоду, да еще с младенцем на руках, похититель далеко уйти не сможет!

Следы привели нас к старенькой хижине на склоне горы, о существовании которой, судя по ее виду, давно забыли. Чуть ниже по склону стремглав неслись бурные воды речки Кихниш. Верхо́м к хижине было не проехать, и мы оставили лошадей возле реки под присмотром одного из наших спутников.

Склон был каменистый, земля из-за недавно стаявшего снега – мокрая и вязкая. Подъем оказался трудным. Я то и дело поскальзывалась в липкой жиже, мешавшей мне скорее увидеть сына. Лиам поддерживал меня под руку, цепляясь за ветки и выступающие из земли камни. Из отверстия в крыше вилась тонкая струйка дыма. Значит, кто-то в убогом жилище все-таки обретался. В остальном место выглядело заброшенным. На подходах к хижине мы почувствовали ужасный смрад, и мои дурные предчувствия вернулись с новой силой. Я испуганно посмотрела на Лиама, и мое беспокойство передалось мужу.

Мы подбежали к хижине и… остолбенели от ужаса и отвращения. Недалеко от входа высилась куча полуразложившихся тушек животных – кур, кроликов и разных мелких зверьков, с которых были содраны шкурки.

– Боже милосердный! – выдохнул Лиам.

– Логово дьявола! – пробормотал кто-то у меня за спиной.

Лиам сердито посмотрел в его сторону, но тот лишь нахмурился и перекрестился.

Собаки почуяли мясо и принялись рыться в куче, отнимая друг у друга куски гнилья. От этого зрелища меня едва не стошнило. Я отвернулась, подошла к дереву и прижалась лбом к стволу, молясь, чтобы недомогание поскорее прошло.

– Кейтлит, тепе те тато пыло ехать!

Патрик погладил меня по спине и убрал от моего лица растрепавшиеся волосы.

– Патрик!

Он легонько помассировал мне плечи, чихнул, прикрывшись рукавом, и вдруг выпалил:

– Черт пы попрал этого мерзафца! Мы тайтем Тунката, сестричка, опещаю!

Меня вдруг разобрал неуместный смех. Я попыталась сдержаться, однако он вырвался наружу. В том, как Патрик из-за простуды коверкал слова, было что-то успокаивающее. Брат посмотрел на меня с изумлением, попробовал мой лоб и нахмурился. Наверное, он решил, что я потихоньку схожу с ума. Может, так оно и было, кто знает? Но благодаря ему я все же удержалась на грани между здравым смыслом и безумием.

– Патрик, я тебя люблю, – тихо сказала я.

– Ты точно те заполела?

Я смотрела на него сквозь слезы. Я – заболела? Ну, разве что от тревоги!

Я заплакала. Не зная, чем меня утешить, Патрик просто стиснул меня в объятиях и держал до тех пор, пока я не успокоилась.