Сезон воронов - Соня Мармен (2013)

«Он уходит, Кейтлин! И ты, быть может, никогда его больше не увидишь…» Я жалобно всхлипнула. Было ощущение, что мое сердце вырывают из груди. «Скажи ему что-нибудь! Скажи, что ты его любишь!» Но взгляд мой упал на кровать, на наши простыни, которые теперь пахли другой женщиной, и сердце мое разорвалось от боли. Лиам встал передо мной – спокойный, но натянутый как струна. Я же взорвалась новым потоком яростных обвинений:

– Мерзавец! Как ты мог такое сделать? Почему?

Я била мужа кулаками в грудь, пока не устала. Он даже не попытался отойти. Сквозь слезы его лицо казалось мне неясным, искаженным. Я рыдала, кричала, не помня себя от обиды и злости. И вдруг он погладил меня по заплаканной щеке.

– Я люблю тебя, Кейтлин. Что бы ты обо мне ни думала, я всегда буду тебя любить. Но я не смогу вынести твою ненависть. Я ухожу, как ты того хочешь, и вручаю себя Господу с надеждой, что он надо мной сжалится… И если, к несчастью, я выйду из этого ада живым, то вернусь к тебе только тогда, когда ты сама меня об этом попросишь.

Я задохнулась от горя. Я не могла говорить, страх и изумление парализовали меня. Слова его произвели тот же эффект, что и уксус на открытую рану. Лиам молча стоял передо мной. Тик-так тик-так… Эти чертовы часы!

– Ты ничего не хочешь передать Дункану?

– Что?

Я не сразу поняла, о чем речь.

– А-а… Скажи ему, что я люблю его, скучаю по нему и… Пускай будет осторожен!

Лиам чуть поморщился, но промолчал.

– Отвези ему курточку, – добавила я невпопад. – Скоро большие холода, пригодится…

– Ладно.

Он несколько секунд смотрел на меня, но даже не попытался прикоснуться. Я закрыла глаза.

– Beannachd Dhé ort bean, mo rùin[65].

Он взял куртку Дункана и направился к двери, которая спустя мгновение закрылась за ним, и наступила гнетущая тишина. Он уехал! Уехал и не вернется! «Но ведь ты сама прогнала его, идиотка!» Я этого не хотела… Но ведь он предал меня, изменил с моей лучшей подругой! «Да кто ты такая, чтобы осуждать его, Кейтлин Макдональд? Или в прошлом ты никогда не грешила? Разве ты сама не предавала его?»

– Не-е-ет! – вскричала я в отчаянии.

Я повалилась на пол, терзаемая муками совести, которая никак не желала угомониться. Мне ли судить Лиама? Но ведь он выбрал ее, ее, а не меня! Это перед Маргарет он излил душу, рассказал, что его мучит! «Он боялся тебя, Кейтлин. Боялся, что ты от него отвернешься». И тем самым он оттолкнул меня, он, а не я! Я не могла знать, что все так закончится! «Не нужно было тянуть время, ты должна была раньше предложить утешение и помощь!» Но ведь и мне было больно, и я оплакивала нашего сына!

У меня вырвался крик гнева. Тиканье часов молоточком отдавалось у меня в висках, и этот звук тонул в хаосе, царившем в голове. Эта пульсация времени выводила меня из себя. Мне хотелось, чтобы время остановилось, чтобы можно было все начать сначала. Вернуться на два месяца назад… «Увы, жизнь – это не роман, Кейтлин. Страницы времени не перелистаешь в обратном направлении, вернуться назад не получится».

И снова это тиканье, безразличное к нашим несчастьям и страданиям…

Я испытывала острую потребность выместить на чем-то досаду и гнев, поэтому с трудом встала на ноги и подошла к камину. Я посмотрела на часы, своим размеренным журчанием словно бросавшие мне вызов, и дрожащими руками сняла их со стены. Великолепная вещь, я всегда так ими дорожила! Маленький золоченый диск маятника качался туда-сюда, и в этом непрерывном движении было нечто чарующее, гипнотическое. Пальцем я удержала маятник, и тиканье сразу же прекратилось. Меня окутала страшная тишина. «Никому не дано остановить время, Кейтлин!»