Прости… - Януш Вишневский (2016)

Рассказы о винах, текущие из уст пана Зигмунта, очаровали его с первого дня, когда он зашел в неприметный магазинчик под вывеской «Винный магазин. Год основания 1988». Если бы он умел писать книги, то договорился бы с Агнес, что исчезает на три дня, купил бы диктофон, запас батареек и скрылся бы с паном Зигмунтом в его подвальчике. А потом переписал бы все, что они там наговорят за эти три дня, в книгу под названием «О винах, вине и провинностях: краткий курс случайно открытого божественного чуда ферментации». Пан Зигмунт был кем-то вроде старой библиотекарши в старой библиотеке. Как она все знает про стоящие на полке книги, так и он все знал о винах, лежащих на стеллажах. Сотрет пыль с этикетки, всмотрится на секунду и начнет рассказывать какую-нибудь историю. География, история, ботаника, политика, теология, криминалистика, поэзия, лав-стори, триллер, сексология, философия. Практически все, что может предложить литература с крупицами поэзии, потому что часто в свои повествования он вставлял короткие стишки, фрашки или даже лимерики. Начиная с Моисея, продолжая Данте, Толстым, Ремарком и кончая Уэльбеком.

Несмотря ни на какие возражения, пан Зигмунт сам вынес к машине коробку с бутылками.

– Пане Винсентий, пане Винсентий, даже не заикайтесь. Мне главное, чтобы вы доставили всё в целости и сохранности, а то какой-то вы задумчивый. Одно дело молоко уронил и пролил, и совсем другое – вино, тем более гранд крю. Было бы жаль – предпоследняя коробка. Одну оставил себе – семья съедется сочельник отмечать. Дочка с внучкой и новым мужем с Еленей Гуры приедут. Путь неблизкий, а как у нас дело с дорогами обстоит – сами знаете. Новый муж впервые будет с нами отмечать, так что придется самое лучшее поставить. А то как же, а то как же… Дочка говорит, что в винах разбирается. Первый-то ее только водяру хлестал. Даже коньяк не любил. Да-а-а, пустой человек, никчемный. Мало того, что алиментов не платит, так еще и с ребенком знаться не желает. Жалко мне было внучку, когда она, грустная такая, меня всё про папу да про папу спрашивала. А где он, этот папа? Зато теперь, когда второй муж появился, больше не спрашивает. А ваш сыночек, пане Винсентий, как сейчас? Ведь когда вы в последний раз ко мне заезжали, как-то не очень у него со здоровьем было…

Действительно, Джуниор тогда сильно болел. Первая в его жизни ангина. Жар. Тяжело дышал. Все ночи напролет плакал. Они с Агнешкой сидели, сменяя друг друга, у его кроватки. По нескольку раз за ночь вызывали «Скорую». В конце концов «скорая» перестала отвечать на вызовы. Он хотел подать в суд. Агнешка сказала, что у него не в порядке с головой и что во Франции тоже не приехали бы, разве что после десятого такого вызова не к ребенку, а за ним со смирительной рубашкой. Она была права. Он перегнул палку. К нему потом могли относиться только как к безумному отцу и как к «гребаному лягушатнику, который звонит в «Скорую» каждые пятнадцать минут». Он никогда не испытывал такого страха за жизнь другого человека, как тогда за жизнь Джуниора. Пусть это было глупо, но все было именно так. Ангина проходила. А по мнению Агнешки, так давно уж прошла. «Вин, конец ангины не означает, что миндалины у людей отваливаются. Прекрати мучить ребенка, то и дело лазить ему в рот шпателем». В тот вечер, когда Джуниор наконец спокойно заснул, они решили отметить его выздоровление бокалом доброго вина. Он поехал «за чем-то приличным» в магазинчик пана Зигмунта. Это было два месяца назад, а он всё еще помнит… – Сынок? Здоров как бык, – ответил он, крепко пожав руку на прощание.

Он отъезжал медленно от крыльца магазина, когда в зеркало заднего вида заметил размахивающего руками и бегущего за машиной пана Зигмунта. Пришлось остановиться и выйти из машины.