Разрыв - Дебра Кент (2003)

В.

17 февраля

Ночь, без пятнадцати три. Сижу и жду, пока тайленол подействует. Не могу уснуть. Перед глазами одна и та же картина: Эдди тащит в машину мое бездыханное тело. Его запах до сих пор меня преследует. И мысли, мысли, одна ужаснее другой:

1. Эдди узнает, что я лгу, и расправится со мной.

2. Эдди узнает, что я лгу, и убьет Пита.

3. Эдди заразил меня СПИДом.

4. ………………… герпесом.

5. ……………………… венерической болезнью.

6. Я беременна.

Глаза стали наконец слипаться. Сейчас завалюсь на кушетку. Не могу больше лгать Роджеру: причин и так достаточно, а тут еще эта история с Эдди. Меня мутит. Но и клонит в сои, слава богу. Нужно поспать хотя бы несколько часов, если я хочу завтра поехать к Черному озеру.

На сегодня все.

В.

18 февраля

Думала, из дома мне сегодня не выбраться. После обеда Пит сказал, что все равно не наелся. Подогрела ему томатный суп и сандвич с ореховой пастой. Он заявил, что паста хрустит на зубах и он ее терпеть не может. Мы все в ней перепачкались. Пришлось выкинуть сандвич и сварить ему равиоли. Отскребая пасту, я зацепила дуршлаг, и все содержимое полетело в помойное ведро. Пит завизжал, замахал руками-ногами. Он так бесился, что слетевший ботинок разбил зеркало в прихожей. Я голыми руками собирала осколки, порезалась, испачкала кровью ковер. Жидкость для чистки ковров, естественно, куда-то пропала. Попробовала жидкость для мытья посуды — только все испортила.

Когда Пит наконец успокоился, пришел Роджер и объявил, что хочет обсудить планы на лето. Решил отправить нас с Питом на север Мичигана, к Верхнему полуострову, и навещать по выходным. Продолжая прикидываться, я с восторгом одобрила этот план. Все рассчитал, подлец. С понедельника по пятницу будет жить на Черном озере с другой женой, а по выходным ездить ко мне, «и эти двое ни разу не встретятся». Пусть так и думает!

Как только Роджер ввел наши летние планы в новую программу-календарь, зазвонил телефон. Потом еще раз. И еще. Сначала Грета Хаас (из церкви) спросила, не помогу ли я им на Пасху с яйцами. Потом позвонила мама — пожаловаться на папиного онколога. Говорит, умчался в больницу, как на пожар, только чтобы избежать разговора с нею. Охотно верю. Третьим был продавец на телефоне из маркетинговой ассоциации инвалидов, пытался продать мне электрические лампочки со сроком годности сто лет. Я нажала кнопку новой антимаркетинговой функции — какое блаженство было ее использовать! — и радостно слушала, как солидный электронный голос рекомендовал моему собеседнику бросить это дело. Потом телефон зазвонил еще раз, но почти сразу замолчал. На телефоне высветилась надпись: «Номер не определен». Наверно, продавец лампочек очухался и решил поругаться. А может, это Эдди звонил.

Было уже три часа. Сказала Роджеру, что пойду делать маникюр. Он рассеянно кивнул в мою сторону и опять уставился на «Зену — королеву воинов». Уверена, он даже не заметил, что я вышла из дому. Минут через двадцать наверняка позовет меня, начиная с выкриков средней громкости и постепенно переходя к пронзительным воплям, рвущим барабанные перепонки. Попросит Пита сбегать за мной наверх, а Пит ответит: «Мама пошла делать маникюр». Он-то, в отличие от своего отца, внимательно слушает, что я ему говорю. Я представила, как Роджер озадаченно скребет голову, и поблагодарила Бога, что мне не долго осталось жить с этой обезьяной.