Семейные тайны - Кристин Сэлингер (2000)

— Черт!

— Сначала иди помой руки после собаки.

— У собак слюна чище, чем у людей, — заявил Сет. — Я читал, что укус человека страшнее, чем укус собаки.

— Благодарю за информацию. А теперь марш мыть руки.

— О Боже! — Сет поплелся из кухни с недовольной гримасой на лице. Глупыш затрусил следом.

Филипп вытащил бутылку вина из буфета, где держал небольшой запас спиртных напитков. Он любил хорошее вино и знал в нем толк. В его квартире в Балтиморе имелась весьма обширная и тщательно подобранная коллекция алкоголя, для которой он оборудовал специальный бар. Здесь же, в доме у воды, его любимые бордо и бургундское стояли вперемешку с готовыми завтраками из воздушного риса и пакетиками порошкового пудинга. Что делать? Приходилось мириться.

— Как вы тут управлялись без меня целую неделю? — поинтересовался он у Анны.

— Лично я выдохлась. Того, кто утверждает, будто для женщин нет ничего невозможного, следует пристрелить. Семья и работа — вещи несовместимые. — Она глянула на него с лучезарной улыбкой. — Правда, мне нравится совмещать.

— Это видно. — Филипп искусно извлек пробку из бутылки, вдохнул аромат напитка, удовлетворенно цокнул языком и поставил вино на кухонный стол. — А где Кэм?

— Сейчас должен быть. Они с Этаном решили поторчать сегодня в мастерской лишний часок. Первое судно Куиннов построено. Завтра приезжает покупатель. Яхта готова, Филипп, — с горделивой улыбкой заключила она. — Такая красавица. Стоит в доке, ждет попутного ветра.

Филиппа кольнуло разочарование. Жаль, что закончили без него.

— За это не грех и шампанского выпить.

Анна прочитала этикетку на бутылке и вскинула брови.

— «Фолонари» где-то достал…

Анна тоже понимала толк в винах, и, по мнению Филиппа, это было одно из ее главных достоинств.

— Семьдесят пятого года, — похвастался он.

— Замечательно. Я, например, жаловаться не стану. Что ж, поздравляю вас, мистер Куинн, с вашей первой яхтой.

— Моей заслуги в этом нет. Я всего лишь улаживал детали и исполнял роль рабсилы.

— Скажешь тоже. Детали, как ты выражаешься, неотъемлемая часть любого предприятия, и ни Кэм, ни Этан не справились бы с этим так блестяще, как ты.

— Они считают меня занудой.

— А с ними нельзя иначе. Вы должны гордиться собой. Добиться всего этого за несколько месяцев! Я говорю не только о новой компании — о семейных делах. Каждый из вас вложил в Сета частичку самого себя, но ведь и взамен каждый получил что-то очень важное.

— Никогда не думал, что так привяжусь к этому мальчишке. — Анна поливала соусом макаронные трубочки, а Филипп полез в буфет за бокалами. — Правда, и сейчас еще порой такое отчаяние накатывает, хочется послать все к чертям собачьим.

— Вполне естественная реакция.

— Угу, только мне от этого не легче.

Анна крошила сыр в горшочек, краем глаза наблюдая за Филиппом. Красивый мужчина, размышляла она. Можно сказать, образец мужской красоты. Густые волосы отливают бронзой, а глаза удивительные — скорее золотистые, чем карие. Лицо удлиненное, с высокими скулами. Чувственное и одновременно ангельское. Рослая стройная фигура словно скроена для итальянских костюмов. Правда, она видела его голым по пояс, в одних лишь потертых джинсах, и знала, что под элегантным пиджаком с брюками скрываются стальные мускулы.

Атлетичный, утонченный, проницательный, эрудит. Одним словом, интересный мужчина.

Анна поставила горшочек в духовку, взяла бокал с вином и с улыбкой чокнулась с Филиппом.

— Из тебя получается неплохой старший брат.

Она нагнулась к нему и нежно поцеловала. Как раз в эту секунду в кухню вошел Кэм.

— Губы прочь от моей жены.

Филипп улыбнулся и рукой обвил Анну за талию.

— Она сама меня поцеловала. Я ей нравлюсь.