Лёд и пламень - Максин Барри (1996)

Она резко повернулась, отбросив грустные размышления, и прошла к встроенному шкафу, занимавшему в комнате целую стену. Достала первое, что попалось под руку, — светлую, абрикосового цвета юбку и ультрамодную блузку в кремовых тонах. Медленно оделась и лениво расчесала волосы. Мэрион чувствовала себя очень усталой. Хотя развод был теперь позади, она понимала, что ей надо сделать еще очень много, чтобы зажить наконец своей собственной жизнью. Но сейчас, прямо сейчас, она слишком измучена, чтобы затевать какие-то перевороты в своей жизни. Она подошла к кровати, огромному сооружению старинной английской работы, принадлежавшему, по слухам, чуть ли не Жозефине Бонапарт, и улеглась, спрятав свое освеженное лицо в атласную белую подушку. Сегодня у нее был самый тяжелый день в жизни. И, слава Богу, он кончился.

Но через пять минут телефонный звонок резким настойчивым звуком вырвал ее из полудремы.

— Алло, — недовольно сказала она.

— Мэрион? О, я так рада, что застала тебя.

Мэрион сразу узнала голос Кэрол Бэллинджер. Это была последняя «подруга» ее отца, приятная женщина, ее сына недавно избрали в сенат. Звонок был столь необычным, что Мэрион тут же села в постели и сердце ее учащенно забилось.

— Что-то с папой? — Слова застывали на ее непослушных губах, но Кэрол нетерпеливо прервала ее.

— Нет. Но вещь неприятная… Кейт… он, представляешь… баловался наркотиками. Мы сейчас в больнице — ты знаешь, где в Манхэттене больница? Думаю, тебе лучше приехать сюда. Твой отец очень расстроен.

— О Боже! — прошептала она. — Я сейчас же приеду.

К счастью, найти такси возле отеля «Башня Вентуры» было делом несложным, и через несколько минут она уже мчалась в больницу. Сидя на заднем сиденье, не чувствуя холодного мартовского воздуха, Мэрион до боли кусала нижнюю губу. Она, конечно, знала, что Кейт покуривает травку, но стоило ли так уж волноваться, если это делали почти все?

Перед ее мысленным взором возник брат, каким она видела его в последний раз. Это было в его студии на Ист-Сайд, которую он завел несмотря на неодобрение отца. Вместе с несколькими друзьями-художниками он сидел за столом, ставя Мэрион в тупик своими разговорами о неоимпрессионистской новой волне или чем-то в этом роде. Кейт пил дешевое вино и был одет в грязные потрепанные джинсы. Мэрион знала, как он ненавидит свою работу в офисе и как переживает, если у него ничего не получается на холсте. Видимо, поэтому он и обратился к наркотикам. Облегчить свои душевные мучения, преодолеть разочарование в жизни, которое он, должно быть, ощущал…

Сердце ее упало. Почему она так легко относилась к этому? Но теперь, покачала она головой, глядя на пробегающие за окном дома, это уже не имеет значения. Если Кейт втянулся всерьез, дело может кончиться плохо. Но ничего, папа должен ему помочь. Наркологические клиники, вроде центра Бетти Форд, творят в наши дни чудеса.

Когда она расплатилась с таксистом и поспешила в приемную больницы, острое чувство вины охватило ее. Кейт всегда так полагался на Мэрион, особенно после того, как умерла мать. Она была единственным членом семьи, с кем Кейт мог разговаривать доверительно; все остальные — их кузены, дядья и прочие родственники — лютой завистью завидовали ему. Их бесило, что именно Кейт прямой наследник всех отцовских капиталов.

— Ах, Кейт, — с горечью прошептала она, и тут же поджала губы, заметив Кэрол Бэллинджер, встречавшую ее у лифта.

— Он на пятом этаже, — тихо сказала та.

— Да это же реанимация! — испуганно ахнула Мэрион, когда дверь лифта открылась в стерильно белый коридор с палатами, полными сверкающих приборов. И вдруг, к своему ужасу, осознала, что дело обстоит хуже, гораздо хуже, чем она себе представляла. Кэрол с тревогой посматривала на нее, пока они шли по длинному коридору. Свернув за угол, обе женщины остановились, пораженные ужасной сценой, которая развернулась перед ними.