Кристофер, прищурившись, посмотрел на нее. Было ли ей в самом деле так плохо? Найдя Равенхайтс покинутым, он велел Майклу провести тщательное расследование и узнал о самоубийстве ее сестры, а затем, как это ни печально, и о смерти ее отца. Глубоко озабоченный происшедшим, он основательно выяснил обстоятельства обеих смертей. То, что он узнал о жизни ее сестры в Лондоне, удивило и огорчило его, а сведения о сердечной болезни Джона Виттейкера могли даже вызвать чувство вины. Но вызвали лишь раздражение. Человеку со слабым сердцем не имело смысла так цепляться за ферму и ставить ее превыше всего. Однако Кристофер готов был поставить последний доллар, что Брин понятия не имела, как далеко зашла болезнь ее отца.

Следя за тем, как она старается держать себя в руках, как идет рядом с ним в высшей степени сексуальной походкой, легко покачивая бедрами, как она чарующе улыбается ему, он задавался вопросом, каким образом ей удалось так преобразиться. Брайони, несомненно, посадила себя на страшную диету. Да, конечно, контактные линзы вместо очков. И волосы… Тогда, при первой встрече, он не обратил внимания на ее волосы — прекрасные густые каштановые с рыжинкой, они удивительно гармонировали с ее необыкновенными глазами. Не похоже, что она когда-либо их красила: ее красиво изогнутые брови были того же самого оттенка…

Внезапно он спохватился, поймав себя на этих мыслях. Какого черта он философствует, когда она явно мечтает о мщении. Иного объяснения быть не могло — он абсолютно был в этом уверен. Скорее всего, она винит его в смерти отца и, разумеется, в потере дома. Кристофер вспомнил ее глаза за очками, полные боли, гнева и слез, когда она уезжала со двора его отеля в этом своем нелепом старом драндулете.

А сейчас эти глаза, которые смотрели на него, были чарующими… И полными лжи. Полными обмана. Но такими прекрасными! Брайони играла с ним тонко, он вынужден был признать. Да, даже задыхаясь от скрытого гнева, он не мог не согласиться с этим. Внезапно он улыбнулся. Неплохо бы ей напомнить, что не одна она умеет играть в подобные игры.

— Я думаю, ты не прочь перекусить, — сказал он, беря ее за руку. Почувствовав, как ее рука дернулась, он улыбнулся еще шире. — Я и сам очень голоден, — прибавил он, наклонив голову так, что его губы оказались в каком-то дюйме от ее маленького ушка. Она задрожала.

За столиком в зале ресторана Брайони немного успокоилась. Она выбрала себе блюда и смотрела, как Кристофер заказывает вина для себя и для нее. Когда появилось густое красное бордо, он сам наполнил ее бокал.

— Я не пью, — возразила она негромко.

— О-о? — Он удивленно поднял брови. — Мне трудно в это поверить. Теперешние женщины… — Он не договорил, но глаза его были тверды как алмазы, когда он посмотрел ей в лицо.

Брайони вспыхнула. Черт, ей следовало бы знать, что женщины, с которыми он имел дело, наверняка знали толк в винах. Она потянулась за бокалом и сделала осторожный глоток. Это мало помогло.

— Очень крепкое, — проговорила она, и Кристофер слегка усмехнулся. Брайони почувствовала, как сердце тревожно замирает в груди. Опять ей показалось, что она готова совершить какую-то непоправимую ошибку. Но какую именно? В чем? И где?

Кристофер поднял бокал к губам и выпил. О чем она думает? Наверное, поздравляет себя с тем, как ловко его провела. Ну что ж, у нее, пожалуй, есть на это право. Он позволил ей взять верх над ним, но лишь один раз. Первая схватка закончилась в ее пользу, но теперь борьба утратила элемент неожиданности. Он слегка нахмурил брови. Нет, она не была для него серьезным соперником. Ей следовало преподать хороший урок, но что-то в подсознании неотступно, как зубная боль, твердило, что ему будет непросто это сделать.

— Выпей, — внезапно произнес он настойчивым тоном, отбрасывая от себя неприятные мысли. — Просто восхитительное бордо.

Враг всегда остается врагом. Морган научил его этому. А красивые женщины особенно опасны. И это ему тоже следует помнить.