Финальный аккорд - Кевин Милн (2016)

Вытирая мокрое лицо, она ответила, мужественно кивнув головой. Затем она задала вопрос, на который я ужасно не хотел отвечать потому, что честный ответ заключал в себе ту правду, с которой я сам не хотел сталкиваться лицом к лицу.

– Но папа, если мама спит и не собирается просыпаться, что же мне сказать ей, когда мы придем в больницу?

Я больше не мог смотреть дочери в глаза, поэтому я притянул ее к себе и крепко обнял.

– Я думаю, что, может быть, будет правильно сказать ей… до свидания.

Глава 25

– Гориллы больше нет, – громко объявил я, выйдя из ванной комнаты.

– У нас ничего нет поесть, – ответила Хоуп. Я сказал, что она может выбрать любой ресторан по пути в больницу. Она мгновенно выбрала Макдоналдс.

– Пока я жила у дяди Стюарта, мы ни разу не ходили туда. Какой смысл иметь так много денег, если не тратить их хоть иногда на вкусную еду?

Кажется, ее озадачил собственный вопрос. Тогда она спросила:

– Разве сегодня не пятница?

– Уверен в этом.

– А ты разве не работаешь по пятницам?

– Ну… – замялся я, стараясь придумать подходящее объяснение тому, что я сделал. Но чем больше я думал об этом, тем больше чувствовал, что дочь должна знать, что я совершил и по какой причине.

– Я решил, что мне необходимо больше быть рядом с тобой. Ты так быстро растешь, что я не хочу пропустить это. Поэтому… я уволился. Мне придется найти другую работу, но я обещаю, что это будет такая работа, из-за которой я не буду долго отсутствовать.

– На самом деле?

Когда я кивнул, она обвила руками мою шею.

– Я люблю тебя, папа.

Через час мы приехали в больницу, до отвала наевшись горячими пирожками и яичными макмаффинами. Еще до того, как мы вошли в палату Анны, я предупредил Хоуп, что у мамы на лице есть шрамы и что у нее были коротко пострижены волосы, поэтому она может выглядеть немного иначе.

– Меня не волнует, как она выглядит, – ответила дочь. – Она по-прежнему моя мама.

Когда мы шли по последнему коридору в угловую палату, мимо нас прошли несколько медсестер, которые удивленно посмотрели на меня, словно они не до конца узнали меня с чисто выбритым лицом и причесанными волосами. Я вежливо улыбнулся и продолжил путь. Перед тем как открыть дверь, я ободряюще обнял Хоуп.

– Независимо ни от чего, – сказал я ей, – у нас все будет хорошо.

Как только я повернул дверную ручку, Хоуп тут же кинулась к кровати. Я стоял сзади и просто смотрел, как она вновь знакомится со своей мамой.

К счастью, самые страшные повреждения после аварии сошли на нет. Ее левый глаз больше не был заплывшим от опухоли, синяки и кровоподтеки совсем исчезли с лица, и даже большая часть бинтов были сняты с ее головы. На месте когда-то глубокой раны через щеку проходил розовый шрам, но теперь, когда швы сняли, даже он выглядел не настолько плохо.

– Мама? – тихо прошептала она, оценивая ситуацию. – Это Хоуп.

Когда ответа не последовало, она позвала ее немного громче. Потом еще громче. Когда это не сработало, она приподнялась на цыпочки и поцеловала Анну. Подождав несколько минут, не снимется ли со Спящей красавицы заклятие, она обернулась и с грустью посмотрела на меня, когда ничего не произошло.

– Это стоило попробовать, – сказал я. В течение следующего часа я посадил Хоуп рядом с кроватью матери и разрешил ей просто поговорить с ней. Она объяснила, что она чувствует насчет аварии, как сильно она скучала и хотела поговорить с ней, что она думает обо всех этих шрамах. Дочка говорила обо всем, что приходило ей на ум. За это время Хоуп несколько раз всплакнула, но были и веселые моменты. Например, когда она рассказывала о тех вещах, которые ей довелось сделать вместе с кузенами, и как прикольно, что у дяди Стю так много денег, потому что они могут купить все, что им захочется. Она запнулась и добавила:

– Но семья лучше любых денег.