Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

Мы отправились в Норфолк на «роллс-ройсе», за рулем которого сидел Бакс — водитель Алекса. По дороге мы остановились пообедать в дорогом отеле. Ни я, ни Алекс больше не обмолвились о том, что я собиралась навестить дядю Сида. Когда мы доехали до соснового леса, который граничил с пляжем, Бакс остановил машину и вытащил из багажника два складных стульчика, раскладной столик и серебряное ведерко со льдом для шампанского. Как только мы прошли несколько сотен ярдов по направлению к воде, Алекс вспомнил нечто важное и немедленно вернулся к машине сделать пометку в блокноте. Я побрела в сторону моря в одиночестве. Под ногами хлюпала холодная вода. Влажный песок менял свой цвет под солнечными лучами от розовато-лилового до розового и золотого…

Когда я вернулась, Алекс был полностью поглощен работой. Я сократила прогулку, потому что чувствовала себя виноватой перед Баксом. Он сидел в машине, читал «Дейли Миррор» и, без сомнения, невероятно скучал. Интересно, слышали ли Алекс и Бакс крики чаек, видели ли они хоть что-нибудь вокруг себя? Бакс не снимал с головы фирменной фуражки. Его лицо загорело и обветрилось. По дороге домой Алекс ворчал не переставая. Он набрал песок в башмаки и чувствовал из-за этого дискомфорт. Оба, и Бакс, и Алекс, провели время бесцельно лишь для того, чтобы удовлетворить мой каприз. Кому я могла предъявить претензии?

Я возвращалась в бельведер очень медленно, держа в руках горячий чайник с чаем. Очевидно, крестная Виолы полагала, что термос слишком современен для нее. Прим разожгла огромный костер. Мы пили чай и смотрели на высокие языки пламени. Наши лица горели, а спины стали влажными под моросящим дождем и покрылись мурашками от холода. До появления центрального отопления подобные ощущения были знакомы каждому на протяжении холодных весенних месяцев. Лицо Прим казалось удивительно красивым при свете костра. Яркие блики играли у нее на щеках, заставляли искриться глаза и окрашивали волосы во все оттенки каштанового. Над коттеджем нависал огромный утес. По мере того как солнце садилось, голые ветви деревьев становились черными. Детали предметов казались зыбкими в призрачном свете заката. Хлоя и Бальтазар весело носились взад-вперед. Ужасный шум заставлял птиц подниматься в воздух и громкими криками выражать свое недовольство. Я наслаждалась прекрасным видом и сожалела о том, что потратила столько времени вдали от этих мест.

— Я не видела Гая уже два дня, — сказала я задумчиво, наблюдая, как картонные коробки меняют цвет в огне с красного на черный, а затем на серый. — Он написал в записке, что отправляется в Бексфорд продавать коров. Не уверена, что коров продают по воскресеньям.

— Я тоже сомневаюсь, но это так похоже на Гая. Он часто куда-то исчезает без предупреждения. — Прим колебалась. — Не сердись за то, что вмешиваюсь не в свои дела, но на твоем месте я бы не стала так близко подпускать Гая к себе. Он может очаровать любую — все Гилдерои таковы, — но его шалости всегда кончаются плохо. Иногда мне кажется, что Гай полностью лишен моральных устоев, иногда — что он безнадежно поверхностный. Но вдруг Гай ошеломляет проявлением чувствительности и понимания. Вероятнее всего, он осознанно избегает излишних волнений.

— Думаю, что он получил серьезную душевную травму в детстве, когда мать оставила их.

— Возможно, ты права. Но возможно, Гай просто заставляет тебя думать подобным образом. Странно, не правда ли? Большинство мужчин просты и прозрачны, но Гай — исключение из общего правила. Поэтому он и опасен.

— Он представляет опасность лишь для той женщины, которая попала под его чары. Я же его не боюсь.