Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

— Не уверена, что кто-либо сможет помочь ей, — сказала я, вспомнив, что произошло со мной много лет назад. Тогда, казалось, ничто не могло меня утешить. Я никак не хотела свыкнуться с мыслью, что осталась совершенно одна, одна на целом свете.

— Рут не отстает от меня ни на шаг в течение дня. Она готова браться за любую домашнюю работу. Вероятно, подобным образом девочка пытается избавиться от кошмаров, которые не дают ей покоя. В этом она чем-то похожа на меня. Я тоже стараюсь налегать на работу, когда впадаю в депрессию. Рут рассказала мне немного о своем детстве. Однажды в ее день рождения мать воткнула в именинный пирог семь свечей вместо девяти. Она была настолько пьяна, что забыла, сколько лет исполнилось девочке. К счастью, Рут посчитала это забавным. То немногое, что я узнала от Рут, говорит о том, что она была лишена детства. Но Рут продолжает глубоко любить мать, несмотря на то, что миссис Рокер часто впадала в ярость, когда была пьяна, и не скупилась на подзатыльники. Что поделаешь — родная плоть и кровь.

— Меня больше беспокоит, что Френки и Титч совершенно не скучают по маме. Френки плакала поначалу, но, кажется, ей больше не хватает Рут.

— Конечно, дети невероятно привязались к тебе, и это помогает им справиться со стрессом.

Я глубоко вздохнула, подумав о девочках. Сейчас они вдвоем мирно спали наверху, в спальне. Я взялась опекать детей, но их будущее не казалось мне безоблачным.

— А где сейчас Уилл? Ты, очевидно, ужасно на него рассердилась?

— Как я могу на него сердиться? Ведь этот маленький негодник только что потерял мать. Увидев испуганные глаза Уилла, когда Эдвард привез его обратно, я начисто забыла обо всем. Эдвард сказал, что серьезно поговорил с мальчиком. Он замечательно ладит с детьми, гораздо лучше, чем я. Ты ни за что не догадаешься, как поступил Эдвард. — Прим засмеялась. — Он купил цветной телевизор! Я бы никогда до этого не додумалась. Мне кажется, что не следует поощрять плохие поступки детей. Но если бы ты видела лицо мальчугана! С тех пор он прилип к телевизору и не отходит от него даже чтобы поесть. Вчера я принесла ему ужин на подносе в гостиную. Уилл съел все на месте, ни на минуту не отрывая взгляд от голубого экрана.

— Полагаю, что Эдвард поступил правильно. Уилл должен чувствовать, что небезразличен окружающим, что кому-то до него есть дело. Эдвард — молодец!

— Если бы не Эдвард, то социальные службы давно забрали бы у нас детей. Даже эта старая ведьма Бренда Биккерстаф становится вкрадчивой и льстивой, разговаривая с ним. Думаю, все дело в том, что он доктор. Хотя, если вспомнить, сколько маньяков и серийных убийц были докторами, вряд ли можно чувствовать себя с ними в безопасности, — Прим ненавидела социальных работников. Они отвечали ей тем же. — Бренда должна прийти завтра. Пойду-ка я наведу порядок в доме. А вдруг ей придет в голову обвинить меня в том, что я содержу детей в антисанитарных условиях? Этого можно от нее ожидать. Я оставила Бар на хозяйстве. Она все умеет делать, но почему-то после ее хозяйничанья дом выглядит как после урагана.

Бар на самом деле была замечательной помощницей. Она с удовольствием гуляла с детьми, знала развивающие игры. Ее богатый учительский опыт пришелся как нельзя кстати. Последней выдумкой Бар стали самодельные фигурки, которые должны были изображать людей разных национальностей. В ход пошли лоскутки ткани, обрывки картона и нитки. Прим вспылила, когда обнаружила, что ее подушку в желтой шелковой наволочке распотрошили для изготовления фигурок японцев, а перламутровые пуговицы от лучшего плаща приспособили вместо глаз. Бар в каком-то смысле сама была ребенком. Мне было интересно: виделась ли она с Вером?

— Если уж мы завели разговор о Вере, то почему бы тебе не обратиться к нему за помощью? Вер запросто найдет общий язык с Уиллом.

— Разве мы говорили о Вере? — удивилась Прим.