Дикие сердцем - Виктория Клейтон (2008)

Мне было сложно понять, что мистер Виннакотт совершил, чем заслужил всеобщее презрение. Я предпочла бы иметь дело с ним, а не с Роджером или Джеффри. По крайней мере, викарий не был таким заносчивым.

— Вы сказали, что собираетесь завтра в Лондон? — Роджер поправил узел галстука. Он показался мне похожим на павлина. Подобным образом самец павлина распускает пышный хвост при виде самки. — Я также собираюсь в Лондон. Могу вас подвезти.

— Доброе утро, Джеффри, Роджер! — молодая женщина прервала наш разговор. Роджер наконец отвел взгляд от моей груди. — Мое имя Примроуз Ярдли. Друзья называют меня Прим. А вы, очевидно, мисс Сванн? — Я не успела открыть рот — Примроуз затарахтела дальше: — Миссис Крич все мне рассказала. Если вы попросите у нее даже щепотку соли, об этом будет знать вся деревня…

— Зовите меня Фредди, — удалось вставить мне.

Примроуз Ярдли была женщиной лет тридцати, очень высокой, с огромным бюстом и ярко накрашенными губами. Ее длинное лицо казалось еще длиннее из-за прямых каштановых волос, которые спускались ниже плеч. Большой курносый нос резко выделялся на фоне маленького подбородка. Лицо было совершенно ординарным, если бы не прекрасные глаза цвета полированной бронзы. На Примроуз было дырявое джерси, а костюм из дорогого твида казался мятым и не очень свежим. На ладонях и под ногтями темнела грязь. Зато чудесная бриллиантовая брошь сверкала на лацкане жакета. Примроуз курила тонкую сигару.

— Не вздумайте принимать предложение Роджера. Он самая большая потаскушка в Южном Дорсете. Его мысли постоянно вертятся вокруг секса. Ни одна девушка не может чувствовать себя в безопасности с ним наедине.

— Вы, кажется, не скучаете, мисс Сванн? Позвольте мне присоединиться к вашей компании, — произнес мистер Виннакотт, стоя за моей спиной. — Попробуйте печенье. Жена испекла его специально для воскресной встречи прихожан.

Я взяла печенье с подноса, хоть и не любила подобного рода выпечку. Меня преследовало видение: миссис Виннакотт самоотверженно трудится в кухне у раскаленной плиты, чтобы поддержать мужа. Ее усилия оказались никому не нужными, ее преданность вызывала всеобщее презрение.

— Ты не права, Прим. — Роджер громко высморкался в носовой платок. — Потаскушками бывают только женщины.

— Времена изменились, — заявила Прим. — Сейчас ответственность за сексуальную распущенность ложится на человека независимо от пола. Принадлежность к мужскому полу более не является оправданием разврата.

— Какой интересный разговор! — мистер Виннакотт насторожился. — Я полностью поддерживаю тезис о равноправии полов. В англиканской церкви все громче звучат голоса тех, кто требует разрешить женщинам быть священниками. Хотя многие сомневаются в том, что женщина-священник будет иметь такой же авторитет…

— В церкви и так полно старых баб, — Джеффри подмигнул, сделал глоток шерри и поставил бокал на небольшой столик. Несколько капель упали на полированную поверхность.

Мистер Виннакотт подхватил графин с шерри со стола, поставил его на поднос с печеньем и попытался вытереть столик полой рясы, балансируя на одной ноге.

— Никто не знает лучше меня… В кладовой нет даже ветоши вытирать пыль… Джеффри, не суди слишком строго… Женщины трудолюбивы и искренни… О Боже! — мистер Виннакотт схватился за спину. — Моя поясница!

— Позвольте мне помочь вам. — Прим вытащила из сумочки носовой платок и протерла столик. — Джеффри не имел в виду ничего такого. Не обращайте внимания.

Я отважно откусила от печенья. Оно тут же рассыпалось в руке. Большая часть упала на пол в виде жирных крошек. Белый кот с черными пятнами на боках мгновенно выскочил из-под лавки. Он слизал упавшие крошки и сразу же вернулся в свое укрытие. Я наклонилась, чтобы подобрать остатки крошек с ковра. Мы больно столкнулись лбами с мистером Виннакоттом, который наклонился одновременно со мной. Печенье прилипло к деснам. По консистенции оно напоминало дешевую жевательную резинку.