Отель Вавилон - Имоджен Эдвардс-Джонс, Мистер X (2008)

Королева чаще появлялась в «Клариджез». Он был настолько ей по сердцу, что стал известен как «второй дом королевской семьи». Ей нравилось бывать на устраиваемых там банкетах — в огромных залах, что вмешают полторы тысячи человек. Празднества закатывались столь грандиозные, что проводили их в нескольких помещениях одновременно. Сначала подавали шампанское и коктейли, потом объявляли ужин, и все рассаживались по местам. Если мимо проплывала королева, надлежало встать и поклониться или сделать реверанс. А она выходила и возвращалась четыре или пять раз за вечер. Мы, официанты, должны были тотчас отложить все свои дела, выстроиться в ряд и стоять со склоненной головой, пока она шла мимо нас. К сожалению, наши физиономии расплывались в улыбках. Со стороны это выглядело, наверное, как громкий смех в тишине церкви.

А принц Филип потребляет лагер или горькое охмеленное пиво. Во времена моей работы в «Клариджез» он предпочитал «Раддлз эль» и коктейль под названием «Серебряная пуля» — смесь джина и лимонного сока. Подается в бокале без ножки, со льдом, крепость убийственная.

Чудаковатость высокопоставленных особ и знаменитостей, которых мне доводилось обслуживать, всегда казалась мне занятной. Кэтлин Тернер, например, была большой любительницей стащить махровые нарциссы. Каждый раз, заказывая после еды кофе, актриса заворачивала цветы в салфетку, прятала их в сумочке и заявляла, что вообще не видела никаких нарциссов. Однажды я поймал ее с поличным, и она подозвала меня:

— Вы заметили, как я убрала их в сумку, так ведь?

— Да, мадам, заметил, — ответил я.

— Но никому не расскажете, правда?

— Нет, мадам, не расскажу.

Я удалился и принес ей еще целый поднос нарциссов. Уходя, она оставила мне пятьдесят фунтов чаевых.

Жаль, не все известные люди столь приятны. Ноэль Галлахер, например, оказался отъявленным грубияном. Помню, как-то в рождественскую пору он заявился в «Лейнсборо» в предпраздничном настроении. Просидел в компании друзей с ленча часов до девяти вечера. Ожидая, когда освободится столик, люди уже выстроились в очередь. Управляющая рестораном сказала Галлахеру, что их больше не будут обслуживать: мол, пора уступить место тем, кто пришел ужинать, и предложила ему перейти с друзьями в бар. На что Галлахер заявил: «Этот столик мой, и мы не намерены его кому бы то ни было уступать». Управляющая согласилась терпеть их еще полчаса, а когда вернулась позднее и снова спросила, не переместится ли компания в бар, Галлахер встал и рявкнул: — Знаешь что? Катись-ка ты на хрен!»

Выплеснув вино из бокала прямо управляющей в лицо, он ушел.

Скверно себя ведут не только знаменитости; случается, сталкиваясь с богатыми и известными, выкидывают фокусы и служащие отеля. Однажды я провожал до номера Мэрайю Кэри. На унитазе в ее туалете сидел техник со спущенными штанами. У меня отпала челюсть. Я просто не поверил собственным глазам. Слава Богу, Мэрайа в эту минуту смотрела в другую сторону. Только когда я вытащил придурка из номера, узнал, что он поклонник Кэри и хотел, чтобы его задница в каком-то смысле приблизилась к ее.

Обвожу зал быстрым взглядом и отмечаю, что звезды сегодня едят в других местах. Подхожу к Андрэ, управляющему рестораном, и спрашиваю, нет ли среди клиентов человека, который подходил бы под описание мистера Мэйсона.

— Синяя рубашка, красный галстук, лысая голова, — говорю я.

Андрэ на взводе. Клиенты за тремя столиками ждут основные блюда, а официант требует, чтобы сначала приготовили кофе на столик для двоих, и намерен лишь после этого нести остальное — кухня в бешенстве. Андрэ и сам обпился кофе, поэтому весь в поту и не в силах сосредоточиться. Мне смешно. Не могу поверить, что здешние официанты до сих пор забавляются былыми проказами.