Исполнение желаний - Тереза Ромейн (2016)

Уж лучше так, чем вынуждать его небогатых родственников поднимать ставки. По крайней мере, он сможет уберечь их от разорения.

– Поцелуй? – с надеждой в голосе поинтересовалась миссис Протероу, уже сложив губы бантиком в предвкушении. – Тот, кого поймают, получает поцелуй от водящего.

Локвуд ухмыльнулся.

– Если задуматься, поцелуй может стоить больше десяти фунтов.

– Ни один поцелуй не стоит пятидесяти фунтов, – упрямо стояла на своем леди Ирвинг. – Мое слово – ставка в пятьдесят фунтов.

– Драгоценная леди Ирвинг, – вмешался Хавьер, – холодный металл оставим для карт, а в нашей игре пусть ставки будут теплее.

– Как вам угодно, – смилостивилась графиня.

– Приступим, – сказал Хавьер, выровняв концы жгутов в кулаке.

Вначале он подошел к лорду Везерваксу, который был уже крепко навеселе. Хавьер рассудил, что достопочтенный лорд едва сможет держаться на ногах, что, безусловно, создаст для юных леди фору. Все присутствующие понимали, что игра в жмурки лишь предлог для того, чтобы позволить себе кое-какие вольности.

– Везервакс? – Хавьер деликатно покашлял, но достопочтенный лорд, кажется, уже ни на что не реагировал.

– Спасибо, кузен, – подсуетился Локвуд и вытащил жгут, который оказался тем самым, коротким. – Вот это удача. – Локвуд обнял Хавьера за плечи.

Хавьер с досадой смял в кулаке оставшиеся жгуты.

– Убери от меня руки, Локвуд. Люди могут подумать, что ты питаешь ко мне нежные чувства.

Локвуд ухмыльнулся:

– Если я и питаю нежные чувства, то явно не к тебе, кузен. – Локвуд обвел взглядом комнату. – Леди? Кто хочет завязать мне глаза?

В комнате воцарилось молчание. Наконец поднялась леди Ирвинг, шурша шелками. Оттенок ее красного платья был ярче, чем рисунок на ковре. У Хавьера даже в глазах зарябило. Прищурившись, он смотрел, как леди Ирвинг приблизилась к Локвуду.

– Так-так, – сказала графиня, смерив Локвуда взглядом. – Если вы рассчитывали, что вам удастся обвести нас вокруг пальца, то знайте – со мной этот номер не пройдет. Вы ничегошеньки не сможете разглядеть.

– Как скажете, – вымучил улыбку маркиз.

– Пока леди Ирвинг занимается Локвудом, давайте переставим мебель, – предложил Хавьер. – Только не надо будить миссис Тиндалл, а не то всем шалостям конец.

Гости принялись убирать мебель с середины комнаты, делая это гораздо тише и сноровистее, чем мог предположить Хавьер.

– Не думал, что сливки общества так ловко умеют работать руками, – пробормотал он.

Луиза выскользнула из-за кушетки и встала рядом с ним.

– Мы ради вас стараемся, милорд. Хотим угодить хозяину дома.

– Меня тут все так любят?

– Ничего не могу сказать по этому поводу, милорд. Но в чем я убеждена, и, готова поспорить, все остальные тоже, так это в том, что если вас вынудят вести себя прилично, вы не выдержите и умрете. И как же туго тогда придется слугам!

Хавьер не верил своим ушам. Что тут скажешь? Его так и подмывало спросить ее, зачем она приехала к нему в дом, если так его ненавидит.

Но мисс Оливер не питала к нему ненависти, она сама ему об этом сказала. И она снова улыбалась ему своей неожиданно лукавой улыбкой, напоминавшей полумесяц. Отчего-то Хавьеру показалось, что шейный платок его душит.

– Вы – сама любезность, мисс Оливер, – сказал Хавьер. – Хотя, пожалуй, в ваших манерах есть нечто прямо противоположное любезности.

– Так вы заметили. – Какого же именно оттенка ее губы? Точно – малина. Сладкая, налитая. – Никогда бы не подумала, что светские львы вроде вас замечают серых мышек вроде меня.

– Вы не могли бы перестать сравнивать себя с мышью? При вашей хваленой учености могли бы подыскать более подходящее сравнение.

– Итак, пес кусается, сколько его ни гладь.