Исполнение желаний - Тереза Ромейн (2016)

– Я говорил тебе, – продолжил он, – еще когда ты предложил это пари, что репутация леди стоит куда больше десяти фунтов, которые ты поставил. И сейчас я обнаружил, что ты пытаешься погубить репутацию мисс Оливер, а я нахожу это совершенно неприемлемым.

Локвуд расправил плечи.

– На кону стоит не только ее репутация, но и твоя, Хавьер. А твоя репутация стоит не меньше. Не надо притворяться, что, будь на месте мисс Оливер другая юная особа, ты бы так же беспокоился о ее репутации. Признайся, что она тебе небезразлична.

– Она мне не небезразлична, – все тем же ровным тоном ответил Хавьер, расправляя складки на перчатке. – Просто у меня есть совесть.

– Неужели? Вот это новость. – Локвуд прислонился к каменной стене, но, сообразив, что может испачкать одежду, с брезгливой гримасой отстранился. – Проклятье! Так недолго загубить хорошую вещь.

– Меня поражает, как ты можешь ставить на одну доску сохранность своего пальто и репутации юной леди.

– Меня поражает, что ты относишься к этому иначе, – ответил Локвуд. – Что случилось с Хавьером, который и дня не мог прожить, чтобы не заключить очередное скандальное пари. Где твой дух соперничества, кузен? Помнится, не так давно ты был готов пойти на все, лишь бы победить.

– Я никогда не стремился никого обесчестить. Это относится и к джентльменам, и в особенности, к леди. – Господи, да он ли это? Хавьер слушал себя и удивлялся. Словно за него вещала чопорная гувернантка. Но, с другой стороны, и Локвуд вел себя как избалованный ребенок.

– Тогда у нас разные представления о бесчестии, – сказал маркиз и шагнул к лестнице, но Хавьер преградил ему путь.

– Действительно, разные, если ты считаешь, что имеешь право в присутствии мисс Оливер давать волю рукам.

Локвуд улыбнулся. Хавьер узнал это выражение. Нечто весьма похожее он видел в зеркале каждый раз, когда возвращался домой после удачно проведенной ночи. Самодовольство. Упоение собой.

Что заставляло его испытывать это упоение? Отчего он гордился распущенностью и развратом?

Пожалуй, выражение явного презрения недостаточно сильное. Время придумать новое, например, соединить презрение и нетерпимость.

– Перестань корчить рожи, кузен, – сказал Локвуд. – Меня этим не напугать. Вы оба, ты и твоя маленькая цыпочка, в равной степени уязвимы. Своей репутацией ты обязан мне. Если бы не я, чего бы ты стоил? Кем ты будешь, если я перестану заключать с тобой пари или если ты начнешь проигрывать одно пари за другим? – Локвуд совсем освоился. Он говорил, вальяжно растягивая слова. – Что, если тебе придется пожертвовать репутацией Луизы Оливер, а выиграть так и не удастся? Вот будет обидно. – Локвуд прищелкнул языком. – Тебя считают непотопляемым, а ты еще как потопляем, уйдешь на дно и больше никогда не всплывешь.

– Я все тот же, каким был. – Хавьер с трудом находил слова. Да, ему не было равных в словесных баталиях, где обо всем говорится полунамеками, и чем более завуалировано звучало оскорбление, тем больнее оно жалило противника. Но граф владел и иной тактикой: свести на нет любой конфликт, верно подобрав тон – вальяжный, усталый, давая понять, что не видит смысла тратить свое время на обсуждение очередного трюизма. Но сейчас Хавьер пребывал в растерянности. Идти напролом? Как это делается?

Была не была.

– По существу я никогда не менялся, Локвуд. Я всегда старался вовремя тебя остановить, когда тебя заносило. Не давал тебе впадать в крайности. Я никогда не принимал участия в самых непристойных твоих кутежах. И я всегда, когда мог, прикрывал тебя, оберегая твое честное имя, нередко ценой своего. И все потому, что ты мой родственник. – Граф поднялся на пару ступеней, маркиз оставался на месте. – Но знай, – заключил Хавьер, глядя на кузена сверху вниз, – больше я тебя прикрывать не стану. Я отвечаю за своих гостей и не позволю тебе отравлять им жизнь. Никому из них. Если тебя это не устраивает, я тебя не держу.

Локвуд прищурился.