Суперзвезда - Виктория Готти (2002)

Стоя в опустевшем отделанном мрамором фойе, он еще раз взглянул на закрытую дверь, ведущую во внутреннюю часть дома. Вдруг он почувствовал у себя на плече чью-то руку.

— Будь внимателен, партнер. — Это был Джеймс Рентрю, лучший друг Роджера и к тому же его адвокат.

Роджер бессмысленно посмотрел в спокойные карие глаза Джеймса. Минуту спустя опомнился, сильно прикусил нижнюю губу и, сделав большой глоток скотча с содовой, кивнул и направился туда, где звучала музыка и смех.

— Только не сегодня, Лана, — шептал он себе под нос. — Не сегодня.

* * *

Лана замерла, вдыхая аромат сорока восьми роз Черная красавица, что стояли в хрустальной вазе посреди круглого викторианского стола в ее спальне. Розовый абажур с волнистыми краями отбрасывал на розы пятно света. На карточке в букете она прочла: «Самые лучшие пожелания в день вашего успеха — Президент и миссис Форд».

Снизу доносились музыка и смех. Шум праздника заполнял бледно-розовую гостиную, ту часть дома, которая принадлежала Лане. Опьяненная сильным запахом роз, Лана чувствовала себя в безопасности. Она была так далеко от этой толпы, от обязанностей хозяйки дома… от почестей, от того бремени, что придется нести ей, как звезде нового фильма.

Стараясь не замечать музыки и смеха, она разглядывала в высоком зеркале свое бледное отражение и пыталась успокоить нарастающую тревогу, которая заполняла ее сердце. Она взглянула на бутылочку с таблетками, лежавшую на дне косметички. Дрожащими пальцами Лана достала ее и, открыв, вытряхнула две-три блестящие красные таблетки себе в рот. Глаза ее уже помутнели от двух стаканов водки, которые она успела выпить, одеваясь к вечеру.

Она была очень возбуждена. Внутри что-то ныло. Эти — такие знакомые — ощущения от таблеток и водки немного затихли. Лана старалась дышать ровно и глубоко, но это не помогало.

С каждым днем держать себя в норме становилось все труднее, Лана чувствовала, как неведомая сила разрывает ее изнутри, и этот надлом становился все глубже.

Не имело значения, как высоко забралась она по голливудской лестнице тщеславия. Ее преследовало чувство, что к концу вечера должно что-то произойти. Выхода нет… но кто же будет жертвой?

Лана посмотрела на свои руки и подумала о дочери. Кэссиди была ее единственной радостью, и она не допустит, чтобы с ней что-нибудь случилось. Ребенок давал ей покой. Кэссиди было всего десять лет, но уже при рождении она была чрезвычайно умна. Лана улыбнулась, представив свою малышку спящей в ее белой спальне внизу — она уже заснула или, может быть, ушла с головой в чтение какой-нибудь книжки.

Лана села за туалетный столик и вынула шпильки, распустив замысловатый пучок, который стилист соорудил на ее затылке, прошлась пальцами по густым золотым волосам, унаследованным от отца ирландца, тряхнула головой. Затем она чуть склонилась и принялась расчесывать волосы серебряной щеткой. Перекинув свою роскошную шевелюру на другую сторону, она уложила волосы в обыкновенный пучок, открыв лицо и нежную шею. Эта простая прическа подчеркивала небольшой вырез на спине ее роскошного, вышитого белым жемчугом платья от Холстона, грациозно ниспадающего с ее плеч.

Лана нанесла немного больше грима под глаза, чтобы скрыть темные круги, и слегка коснулась век серым карандашом, чтобы не были заметны расширенные зрачки. Внимательно оглядев себя, она добавила последний штрих — пару тщательно подобранных к платью сережек, жемчуг в обрамлении бриллиантов.

После этого, довольная свой внешностью, она наконец-то сошла к гостям.

Роджер ждал внизу у витой лестницы. При появлении Ланы его губы изобразили спокойную, хотя и напряженную улыбку. Подойдя к ней, он сжал ее руку так сильно, что Лана вздрогнула, но хватка его не ослабла. Она ступала очень осторожно, держась за перила свободной рукой, чтобы сохранить ровную походку. Прикрыв глаза и приятно улыбаясь она пролепетала:

— Кажется, у меня был приступ сценического страха.