Ненависть - Джулия Баксбаум (2008)

В отличие от дедушки, Рут еще вполне в форме, выглядит почти элегантно. Не молодая, конечно, потому что ей тоже за восемьдесят, но молодящаяся. На ней костюм из букле от Шанель, волосы на голове уложены в платиновый шар. Хотя я догадываюсь, что много лет назад она выглядела как королева выпускного бала, я не могу себе представить ее более красивой, чем теперь. Несмотря на морщины, пятна, дряхлую кожу, у Рут такая красота, от которой нельзя отвести глаза, которая заставляет рассматривать каждую складку ее тела. Хочется, например, указать на шрам на ее шее, как это мог бы сделать новый любовник, и попросить: «Расскажи мне его историю».

И хотя я не в курсе, каковы отношения между Рут и дедушкой Джеком, — выходят ли они за рамки обычной дружбы, — но тут мой дедушка, в любом случае, добился успеха. Рут Вассерштайн — это живая легенда. Она более сорока лет была судьей во Втором округе, и одно время ходили слухи, что ее кандидатуру выставят на выборах в Верховный суд. (Как она сама об этом рассказывает: «Другой еврей по имени Рут пробрался туда первым».) Дедушка, поддразнивая ее, говорит, что не верит, будто она та самая знаменитая Рут Вассерштайн, потому что для судьи она слишком много дурачится. Впрочем, в ее защиту можно сказать, что она очень часто употребляет слово «возражение».

— Да брось, я ее вовсе не напрягаю. Но это важно. Я хочу знать, что произошло. Он бросил тебя? Запаниковал? Если это так, я ему ноги повыдергиваю. Или еще лучше: найму кого-нибудь, чтобы его пристрелили. Связи у меня есть, ты же знаешь, — говорит он.

— Дедушка, не нужно никого пристреливать. Это я ушла от него.

— Серьезно? — в унисон спрашивают дедушка Джек и Рут.

— Да. Серьезно.

— Но он казался таким славным молодым человеком, — удивляется Рут.

— И еще он всегда покупал мне лучшее пиво месяца. Как ты думаешь, он теперь перестанет это делать? — спрашивает дедушка.

— Джек, — укоризненно произносит Рут.

— Расслабься, я шучу. Хотя тот абрикосовый эль был просто замечательным, верно, Рут?

— Верно. Эмили, а могу я все-таки спросить, почему? Я имею в виду, что он казался, — как бы это поточнее сказать, — идеальной парой для тебя, — говорит она.

— Нет, не совсем так. Знаете, мы ведь никогда не собирались пожениться. Просто наступил подходящий момент, чтобы закончить все это, — отвечаю я.

— Но он намеревался сделать тебе предложение, — заявляет дедушка.

— Что? А тебе это откуда известно, черт побери?

— От него самого. Ну, он, собственно, спрашивал моего согласия. И я посоветовал ему действовать решительно.

— Ты посоветовал — что? Дедушка, почему я об этом ничего не знаю? Почему ты не предупредил меня? Я просто поверить не могу!

— Я подумал, что это будет для тебя приятным сюрпризом. Или я что, должен был сказать ему «нет»? Как я вообще мог отказать парню? Прости меня, Эмили, но он — классный. В наши дни большинство мальчиков так и не дорастают до мужчин, но его родители над ним очень прилично потрудились.

— Он тебе нравится потому, что он доктор, — настаиваю я.

— Это неправда. Эндрю действительно хороший парень. Он, например, не поленился приехать сюда, чтобы поинтересоваться моим мнением лично.

— Он приезжал сюда? В Ривердейл? Когда?

— Точно не помню. Возможно, на прошлой неделе.

— Значит, он купил тебя тем, что попросил твоего благословения? — Я говорю это не всерьез, потому что не могу же я и в самом деле упрекать дедушку за то, что все обернулось таким образом. Это моя вина. И мое решение.

— Ну да. И не забывай про пиво. Пиво тоже очень помогло.

— И что же он сказал?

— Врать я тебе не буду. Выглядел он не блестяще. Нервничал, буквально выдавливал из себя по слову. Но при этом был вежлив и серьезен, и тебе следует отдать ему должное за то, что он пытался все сделать правильно.