Обмануть себя - Наталия Рощина (2008)

— Почему сегодня, а не вчера, не месяц назад? — Ангелина чувствовала, как лицо ее становится красным, она знала, что сейчас выглядит ужасно, но бороться с эмоциями было невозможно. Она едва сдерживалась, чтобы не врезать этому нахалу пощечину.

— Всему свое время. Да ладно, можешь не отвечать. Те, кого подбирают, обязаны быть благодарными, так? А я веду себя как сволочь, но тебе и это нравится. На безрыбье и рак рыба, так? Я не хочу ждать, пока ты меня вышвырнешь. Я сам ухожу, понимаешь, сам! У меня все будет, все! Но я никогда не стану одним из твоей свиты, никогда!

— Уходи, Вадим, — отворачиваясь от него, тихо произнесла Ангелина. Она машинально провела рукой по безукоризненной прическе: короткая стрижка делала ее более моложавой, подчеркивала красивую форму головы и открывала выразительно сверкающие бриллиантовые капельки в ушах. — Ты сходишь с ума. Надеюсь, ты найдешь достойный выход. Прощай, мне было хорошо с тобой.

Глядя вслед удаляющейся машине, Белов запахнул полы куртки. Он чувствовал себя так, словно влез в солидную кучу дерьма, и нет никакой возможности смыть его незамедлительно. Оглядевшись, Вадим понял, что до офиса осталось рукой подать. Прикурив, он медленно шел, глядя себе под ноги. Уже не первый раз он не радовался предстоящему рабочему дню. Студенты раздражают, Проскурин постоянно читает морали. Остановившись перед дверью офиса, Белов поднял голову и посмотрел на окна своего кабинета: с недавних пор они с Костей работали в разных комнатах. Решительно отшвырнув недокуренную сигарету, Вадим нарочито нагло стал жевать жвачку. Ее мятный вкус был ему неприятен, но в данный момент это было такой мелочью.

Белов пытался предугадать, что скажет сейчас Костя, ведь в прошлую субботу они должны были на один день съездить в Москву. Все было договорено, когда Вадим позвонил и сказал, что плохо себя чувствует и чтобы Костя ехал один. Проскурин молча положил трубку. Наверняка предстоит нагоняй, ведь Костя любит показать, что он здесь главный. Вадим решил — один упрек, и он уйдет из этого чертового бизнеса, где человеку не разрешается иметь личных проблем. Воинственно настроившись, Белов взялся за ручку двери.

— Вадим, Вадим, подожди, — услышал он за спиной. Обернувшись, увидел Закревского. — Здравствуй, извини, я понимаю, что ты спешишь на работу, но я никак не могу тебя найти. Звоню домой — ты не берешь трубку. Галина Матвеевна невнятно отвечает, что не знает, где тебя искать.

— Короче, — Белов чуть наклонил голову и усмехнулся, демонстративно выплюнул жвачку. — Что это я тебе так понадобился?

— Я хочу, чтобы между нами не было недосказанного.

— У меня мало времени, — Белову не хотелось даже смотреть в сторону Андрея. Вадим был уверен, что смелости и решительности Валентине прибавил именно он.

— Да, да. Так вот. Я хочу, чтобы ты знал: между мной и Валей ничего не было.

— Сейчас это уже не имеет значения. Мы очень скоро перестанем называться мужем и женой. Она этого хотела — она это получит, — ответил Вадим, чувствуя, что в глубине души зарождается надежда все вернуть. Он не мог противостоять этому ощущению. Он нуждался в нем, ведь именно поэтому он сегодня порвал с Орловой.

— Нет, имеет. Я полюбил Валю с той самой первой встречи. Я понимал, что это безумие, но ничего не мог с собой поделать. Я и сейчас не могу говорить о ней спокойно. И я бы сделал все, чтобы она была счастлива, у меня бы получилось, только я ей не нужен в качестве мужа. Мы обсуждаем выставку, планируем дальнейшую работу, а потом… Она отказалась выйти за меня и собирается уехать на родину.

— Я знаю.

— Этого нельзя допустить. Она не должна закапывать свой талант. Работа медсестры — это прекрасно, но Валя — художник от Бога, — Закревский говорил взволнованно, с трудом подбирая слова. — Я в отчаянии.

— Чего ты от меня хочешь? — устало спросил Белов, складывая губы в презрительную гримасу. — Ты хочешь, чтобы я уговорил ее выйти за тебя замуж?