Шедевр - Миранда Гловер (2006)

— Мне тут недавно позвонил один хороший парень, он хотел узнать, насколько я дорожу воспоминаниями о нас — ну, то есть о нашем… — Кенни помедлил, — романе. — Слово совершенно нетипичное для Кенни, однако оно тешило его тщеславие. Он, вероятно, все еще оставался одним из тех парней, которые всегда бросают девушку первыми, боясь развития отношений, и гордятся длинным списком своих побед. — Кажется, наша история выросла в цене, — продолжал он необычайно самодовольным тоном, — для таблоидов, и все такое. Но то, что было между нами, слишком личное, чтобы делиться этим с прессой. Понимаешь, о чем я?

У меня потемнело в глазах. Может, Кенни и бесчувственный некультурный мужлан, но он не дурак и прекрасно знает, как подцепить меня на крючок.

— Кто он и что ты рассказал ему? — сухо спросила я.

— Ничего, Эстер, — ответил Кенни с притворной невинностью. — Не паникуй. Я просто сказал, что мне нужно подумать. Кажется, его зовут Джон — да, Джон Херберт, точно, он из этого «желтого» издания «Кларион».

Джон Херберт несколько лет пытался раздуть вокруг меня скандал. Он был самым ядовитым моим критиком и последним человеком, которому я позволила бы копаться в своем прошлом. Чувство тревоги усилилось.

— И сколько он тебе предложил?

— Десять тысяч, — гордо ответил Кенни.

— Ты, конечно, правильно поступил, — произнесла я, стараясь, чтобы мой голос звучал равнодушно, — но мне так неприятно знать, что ты заработал деньги, потеряв остатки порядочности.

Он вновь по-детски захихикал:

— Какая забота с твоей стороны! Знаешь, а ведь он спрашивал и про другие рисунки.

Какой же надо быть идиоткой, чтобы забыть о них! В течение той грандиозной недели или около того, что мы с Кенни провели вместе, я постоянно рисовала его, но, если память мне не изменяет, ему я подарила лишь один портрет — тот, который он только что продал. Тем не менее не было причин не верить Кенни. Что бы там у него ни оставалось — это постыдное, откровенно сексуальное воспоминание, которое лучше спрятать подальше.

— Я и не знала, что у тебя есть другие рисунки, — сказала я. — Мне бы хотелось их увидеть. Возможно, я сделала бы то, что принято называть переманиванием клиента.

— Да-да, это как раз то, о чем я подумал, — голос Кенни прозвучал как-то рассеянно. Затем его тон изменился, и слова понеслись, обгоняя друг друга: — Эстер, мне сейчас нужно идти, но, может, мы снова поговорим в это же время на следующей неделе, а? До скорого.

Связь прервалась так внезапно, словно телефон Кенни отключили. Я с отвращением бросила трубку на диван, будто на ней остались его микробы, и принялась ходить по студии, инстинктивно вытирая руки. Я вся дрожала и в то же время покрывалась холодным потом. За свою весьма разнообразную творческую карьеру я пережила многое, но с шантажом столкнулась впервые.