Все ради любви - Элис Петерсон (2015)

И тут на пороге появляется Айла, заплаканная.

– Айла, я как раз рассказывала твоей маме, что мы серьезно относимся к этому происшествию и не хотели бы его повторения. Понимаешь?

Айла кивает.

Все, что произошло между мной и Уордом, и то, как я облажалась, отходит на второй план, когда Айла подбегает ко мне и обнимает меня крепко-крепко, испуганная девочка, которая не хочет меня отпускать. И я держу ее крепко-крепко. На какое-то мгновение меня душат слезы – и с головой накрывает тоска по бабуле и ее ласковым словам, и по маме, которой никогда не было в моей жизни, и поэтому я никогда не чувствовала себя цельной.

25

Лиззи приходит к ужину. Айла сидит за кухонным столом и разминает себе плечи, чтобы не уснуть раньше времени, а я топчусь у плиты. Готовлю рыбный пирог и картофельное пюре, вспоминая события сегодняшнего вечера.

Поговорив с мисс Майлз, мы с Айлой вернулись домой. Пили горячий шоколад, смотрели телевизор, забравшись с ногами на диван, – Спад дремал у меня на коленях. Мне показалось, что Айла очень обрадовалась, когда я сказала, что на выходные мы поедем к дедушке. Я собирала вещи, а Айла принимала ванну – в своем любимом купальнике. Первый раз в жизни моя дочь стеснялась меня. Думаю, отчасти это можно объяснить тем, что Айла заметила изменения в своем теле. А еще, мне кажется, где-то в глубине души она начала испытывать комплексы перед девушками в школе. Я осторожно направила беседу в нужное русло, и Айла призналась, что Джемма и девчонки дразнят ее плоскодонкой.

– Тут, – она дотронулась до своей груди, – я как блин.

Я вспомнила, как в средней школе запихивала носки себе в лифчик, чтобы не казаться «плоской».

– У тебя еще много времени, чтобы вырасти, Айла, – уверяю я свою дочь, а сама втайне мечтаю придушить эту гадину Джемму. – Не позволяй какой-то там Джемме себя расстраивать. Как только она скажет очередную гадость, вспомни свою любимую песню или любимое место и мысленно перенесись туда. А вот если она будет цепляться к тебе постоянно, то расскажи мне и учительнице.

Зуммер в духовке возвращает меня в реальность. Айла делится с Лиззи планами непременно открыть салон красоты, когда она вырастет.

– Звучит потрясающе, – приторно сладко воркует Лиззи. – А теперь пришло время массажа от твоей мамочки.

– Можно, я сделаю тебе прическу, Лиззи?

Вопрос риторический – Айла уже расчесывает ей волосы, Лиззи старается не визжать, когда расческа запутывается в волосах.

Заплетя огромную косу, Айла выбивается из сил и решает сделать маленькие косички по бокам. Лиззи смотрит в зеркало, вертится так и эдак.

– Можно спокойно пойти на свидание с Джорджем Клуни, – говорит она, стараясь не смеяться. Слишком поздно. Она смеется. И я тоже, и Айла. Мы не можем удержаться от смеха. Чудесный момент после такого дурацкого дня.

Той же ночью Лиззи «на страже» у двери комнаты Айлы – а я сижу на тумбе рядом с ее кроватью и ласково глажу дочь по волосам. Айла снова плакала, все говорила, что не хочет ложиться спать; но главным образом потому, что ей грустно и одиноко из-за событий в школе. Я не хочу, чтобы у дочери выработалась аллергия на школьную форму; не хочу, чтобы она стала бояться понедельника, как раньше его боялась я. Я хочу, чтобы она была счастлива, чтобы ей ничто не угрожало, чтобы она чувствовала, что ее любят.

– Я ведь не такая, как остальные? – смотрит на меня Айла своими большими невинными голубыми глазами. – Я инвалид.

– Нет. Ты просто Айла, и если бы все в этом мире были одинаковыми, было бы совсем скучно. То, что у тебя ДЦП, делает тебя тем, кто ты есть, – смелой и доброй девочкой, которой гордится ее старушка-мать.

Лиззи присоединяется ко мне.

– Твоя крестная мама Лиззи думает то же самое. У тебя просто кривоватые ножки, Айла, и все. А у меня, например, слишком большие уши, смотри.

Она шевелит ушами, но Айла все не хочет улыбаться.