Легко ли быть одной? - Лиз Туччилло (2016)

Мамочка со светлыми прядями оформила эту мысль в развернутом виде:

– Вы только представьте себе, что все делаете сами. Даже имея всю помощь мира, в конце дня вы все равно неминуемо будете переживать, не заболели ли ваши дети, решать, в какую школу их отдать, будете учить их завязывать шнурки, ездить на велосипеде. Вы единственный человек, который повезет их кататься на санках, будет организовывать им «свидания в песочнице»; который должен будет каждый день их кормить и укладывать спать. Вам также самой придется проверять, чтобы они вовремя попали на занятия, готовить им в школу завтраки, разговаривать с их учителями, помогать выполнять домашние задания. Именно вам будут звонить из школы, если ребенок заболел, если у него неприятности или… – Она немного запнулась, после чего многозначительно закончила: – У него обнаружили неспособность к чтению.

– Верно. А теперь еще представьте, что ваш ребенок серьезно болен, что у него рак или еще что-нибудь в этом роде, – сказала женщина с рыжими прядями.

– О господи, одна мысль о том, что, попав в больницу, нужно будет звонить какому-нибудь другу или родственнику и просить, чтобы с тобой посидели, уже большое испытание для любого. Если бы я была не замужем, уже одно это заставляло бы меня каждый раз во время секса использовать штук по пять презервативов.

– А теперь представьте себе, что вы мать-одиночка с подростком.

– Ну да, вам нужно прививать ему дисциплину, устанавливать рамки дозволенного, разбираться с проблемами, которые касаются наркотиков, свиданий и секса, и, вдобавок ко всему, теперь он вас еще и ненавидит за это.

– А если у вас девочка, представьте, что у вас начинается менопауза, а вы при этом видите, как ваша дочка расцветает и становится желанной, тогда как вы сами уже вянете, усыхаете и становитесь в этом смысле бесполезной.

Эти дамы ударились в описание совсем уж мрачных, даже для Руби, картин. Она старалась продемонстрировать, что вовсе не озабочена этими перспективами, и попробовала вдохнуть в разговор больше оптимизма:

– Ну, к тому времени, когда дети станут подростками, вовсе не обязательно оставаться матерью-одиночкой. Можно ведь кого-то встретить.

Женщины дружно обернулись к Руби и пристально посмотрели на нее.

– Как будто у вас найдется на это время, – сказала блондинка.

А рыжеволосая добавила:

– Да и кому вы тогда будете нужны? Мужики в Нью-Йорке могут получить любую, какую только захотят. Так неужели они остановят свой выбор на женщине с ребенком?

Оптимистический голос в душе Руби перешел на шепот.

– Ну, если мужчина по-настоящему тебя полюбит, ему ведь будет все равно?..

Две мамаши снова взглянули на нее, как на дурочку. И тогда блондинка сама задала Руби вопрос:

– Ладно, а вы сами как считаете? Вы могли бы решиться на такое?

Руби посмотрела на игравших на площадке детей, бо́льшая часть которых казались ей любимыми, хорошо одетыми и ухоженными. Она подумала о «свиданиях в песочнице», о домашних заданиях, об укладывании в постель по вечерам, о детском раке. А затем подумала о том, в какой депрессии находилась только потому, что ее парень не позвонил ей после второго свидания.

– Нет. Я бы не смогла. Я бы никогда не смогла стать матерью-одиночкой.

Мамочки согласно закивали. Эти три женщины, сидевшие в детском парке в Вест-Виллидже, были единогласны в своем мнении относительного того, во что они свято верили: быть матерью-одиночкой действительно хреново.