После грозы - Сюзан Руа (2016)

Фразы получаются обрывочные, и, в сущности, мне плевать, понимает Карл, что я говорю, или нет. Я просто хочу повернуть разговор в нужное мне русло, прежде чем он озвучит свои аргументы. Нужно, чтобы Карл помог мне убедить Бренду… Нелегко будет устоять перед ее просьбами, и особенно – перед ее слезами.

Истощив запас доводов, я обессиленно опускаюсь на диван и разражаюсь рыданиями. Может, это потому, что за все это время Карл не проронил ни слова, не попытался мне возразить? Он даже ни разу не шевельнулся, словно своими рассуждениями я пригвоздила его к стене. Карл стоит в другом конце комнаты и внимательно смотрит на меня. Наверное, пытается все разложить по полочкам, перевести незнакомые фразы или же просто понять излившийся на него поток бессвязных слов… Когда становится ясно, что я закончила, Карл подходит и садится рядом со мной.

– Шарлотта, я не хотел… Мне очень жаль.

Он кладет руку мне на плечо – осторожно, словно я невероятно хрупкая. В общем-то, так оно и есть, и в тот момент, когда Карл повторяет, что ему жаль, я вдруг раскисаю, как снег на солнце, и падаю в его объятия. Карл гладит меня по волосам и ждет, пока я хоть немного успокоюсь, прежде чем спросить почти шепотом:

– Так ты составила список?

Я протягиваю ему кулак. Карл по одному разжимает мои пальцы, пока не показывается смятый клочок бумаги, на котором я записала целую кучу причин, заставляющих меня отказаться от ребенка. Карл разворачивает листок и старательно прочитывает каждое слово – даже те, что я зачеркнула. Вертит его так и эдак, потому что это больше напоминает мозаику, а не список.

– Ясно… Ты не хочешь оставлять ребенка, я правильно понял?

Его вопрос меня ранит, потому что в устах Карла это звучит как утверждение. Изумленная, я вырываю листок и начинаю трясти им у него перед лицом:

– Ты прекрасно видишь, что это невозможно!

– Это не невозможно, если ты действительно этого хочешь! Но ты ведь не написала ни одной причины, которая бы свидетельствовала о том, что ты хочешь оставить малыша.

Слова Карла кажутся мне несколько суховатыми, и под его взглядом я чувствую себя как ученица, не сделавшая домашнего задания.

– Понимаешь… Я думала, что ты будешь… Ну, что ты попытаешься меня переубедить.

– Я? Нет! Шарлотта, растить ребенка придется тебе. Значит, и решать тебе.

Карл достает из кармана брюк листок, куда более чистый и гладкий, чем мой. На нем – действительно список, а не мешанина слов, половина из которых заштрихована чернилами. Две аккуратные колонки – аргументы за мою беременность и против. Карл признаётся, что рассчитывал увидеть похожий список, но если я лишь ищу повод, чтобы сделать аборт, то вообще непонятно, чего я от него жду.

– Я стараюсь найти решение! – занимаю я оборонительную позицию.

– Шарлотта, я на твоей стороне…

Голос Карла звучит мягко. Я знаю, что он пытается помочь, и поэтому мне трудно ему возражать. Карл прав: я ищу способ устранить проблему, чтобы больше о ней не думать. Он берет в руки мой список, перечитывает, потом пожимает плечами, озадаченный количеством аргументов, которые я смогла найти за такое короткое время.

– Значит… в большей степени это из-за денег?

– Что? Нет, не только.

Мне неприятно, что Карл воспринимает все, что я написала, через эту призму. Он указывает на отдельные строчки в моем списке, проверяет, правильно ли понял смысл, переводя на английский. Сама того не желая, я пытаюсь оправдать каждое слово, которое он расшифровывает, как если бы чувствовала себя виноватой за то, что вижу для своей беременности один-единственный исход. Я говорю Карлу, что ребенку нужно много такого, чего у меня нет. И это никак не связано с деньгами – время, собственная комната, режим дня…

– Значит, если бы у тебя все это было – время, четкий график работы и комната для малыша, – ты бы решилась?

– Нет! – вспыхиваю я. – То, чего я хочу…