После грозы - Сюзан Руа (2016)

Я рассказываю обо всех своих прогулках по Лондону и Саутенду, о побережье, об Эвансах. Приятных воспоминаний у меня так много, что я не успеваю сообщить обо всем, а мы, оказывается, уже приехали. Как только машина останавливается возле моего дома, я выскакиваю, вдыхаю морозный воздух и смотрю по сторонам с таким ощущением, словно я отсутствовала целую вечность.

Жан берет мой чемодан и следует за мной вверх по лестнице. Конечно, в Англии мне было очень хорошо, но я рада вернуться домой. У меня такое чувство, словно я перенеслась в прошлое.

В гостиной Жан поставил елку, и она встречает меня мигающими огоньками.

– Я подумал, тебе будет приятно, – говорит он, закрывая за собой дверь. – И комната выглядит веселее. Праздничнее, что ли… Тебе нравится?

– Просто супер! – восклицаю я. – Спасибо, Жан!

Я снимаю пальто, бросаю его на подлокотник дивана. Перехожу из комнаты в комнату, пытаюсь хоть что-то почувствовать – ощутить, что я наконец у себя дома, и убедиться в том, что одиночество не набросится на меня, стоит мне только утратить бдительность. Нет, не набрасывается… Я чувствую себя спокойной, сильной, безмятежной. Воспоминания о Карле все еще живут во мне. И их слишком много, чтобы я могла думать об Алексе.

– И в спальню загляни! Там тебя ждет сюрприз! – Голос Жана подрагивает от волнения.

Он подводит меня к спальне, имитирует барабанную дробь и распахивает дверь. Возле кровати – маленькая деревянная колыбель. Очень красивая. С привязанным к перильцам большим розовым бантом.

– На праздники у меня было свободное время… Она подержанная, но я ее подремонтировал. Дети моей сестры выросли, и ей колыбель уже не нужна. Так что я покрыл ее лаком – и вуаля! И денег тратить не пришлось…

Жан краснеет и потирает лоб, чувствуя себя неловко под моим изумленным взглядом.

– Нравится? – спрашивает он после паузы.

Я подхожу к нему, и моя улыбка – лучшее свидетельство радости, которую я сейчас испытываю.

– Спасибо! А я, растяпа, даже не додумалась привезти тебе подарок! Сувениры и печенье, конечно, у меня есть, но…

– Это не важно, – обрывает меня Жан. – Мне просто хотелось, чтобы к твоему возвращению все было готово. Чтобы тебе не пришлось ни о чем беспокоиться. И вообще, это не для тебя, Шарлотта. Это – для нее…

И он смотрит на мой животик. Я обнимаю его со словами:

– Колыбель – настоящее чудо! Спасибо, Жан!

Я обхожу комнату по кругу, беру плюшевого жирафика, подаренного Карлом в день моего первого УЗИ, и сажусь в кресло-качалку. Прижимаю игрушку к груди, как младенца, и, покачиваясь в кресле, раскачиваю ее. Господи, как же мне хочется, чтобы малышка была уже здесь, в моих объятиях!

– Шарлотта, я хочу, чтобы ты знала – ты мой друг. И я всегда помогу тебе. Чем только смогу… Так что не думай, будто здесь у тебя совсем никого нет. В смысле, из близких…

Я улыбкой выражаю Жану признательность. А сама размышляю о том, что, если я соглашусь перебраться в Англию, эта колыбель мне даже не понадобится и получится, что его усилия пропадут зря. Грустно. Но я не решаюсь сказать Жану об этом прямо сейчас.

– Когда приедут Эвансы?

– Карл обещал, что пойдет со мной к доктору. Значит, он прилетит на следующей неделе.

– Гм-м-м… А почему бы тебе не пойти со мной? Зачем ему ехать в такую даль, чтобы…

– Для него это важно! – перебиваю я Жана.

Но сказать, что и для меня это тоже важно, у меня не хватает смелости. Здесь нам с Карлом ни от кого не нужно будет прятаться и Бренда не придет проверить, хорошо ли я сплю и не пью ли слишком много кофе… Все дни и ночи будут только для нас двоих!

Жан вздыхает, в последний раз окидывает комнату взглядом и выходит в коридор.

– Я купил кое-какие продукты. Молоко, яйца… Прогноз обещает снегопад, и я подумал, что беременной женщине в такую погоду лучше посидеть дома. На тротуарах и сейчас скользко.

– Спасибо!