Заклятие - Шарлотта Бронте (2012)

– Господи! Никогда еще более гнусная шайка скверных, развращенных, пакостных, поганых, паршивых и паскудных скотов не склоняла колени перед Твоим престолом!

Громкое, самое искреннее и прочувствованное «Аминь!» прокатилось по часовне, пока Бромли переводил дух после вступительного пункта своего вечернего молитвословия. Он продолжал:

– Мы – грязный сброд, черепица, которой скоблил себя прокаженный[81], сосуды зловонной жертвенной крови, мусор со дворов Твоего храма, солома из навозной кучи, подстилка из собачьей конуры, воры, убийцы, клеветники и клятвопреступники.

– Аминь! Аминь! – воскликнул каждый из глубины своего сердца.

– Мошенники, лихоимцы, – добавил я, глядя на своих соседей справа – Тима и Сурену.

– Скарб и дрова для дьявола, – подхватил голос из зала. Я вздрогнул и глянул с галереи, но все внизу скрывал непроницаемый мрак. Мистер Бромли продолжил:

– Яви мы взгляду все, что сделали, что передумали за полчаса под этим кровом, солнце бы почернело от омерзения. Излей милость Твою на нас, словно водопад, очисти нас, ототри песком и мылом, швырни нас в печь Навуходоносорову связанными в сюртуках и панталонах, в башмаках и шляпах, вместе с нашими кроватями и постельным бельем, одеялами, чехлами и наволочками, котлами и грелками, кастрюлями и сковородками, с нашими супницами и половниками – да ничто не уцелеет, ибо язва наших беззаконий на всем этом. О! пусть мы сгорим дотла, пусть от нас останется лишь кучка пепла на алтаре. Не дай нам выйти, как Седраху, Мисаху и Авденаго, чтобы и волосы на голове нашей не опалились и даже запаха огня не было от нас[82]. Нет, Господи! Орудуй кочергой хорошенько! Пусть будет много угля!

Громкое и дружное «аминь» вновь подтвердило, что паства всецело присоединяется к молитве своего пастыря. Голос, звучавший раньше, вновь выступил с дополнением:

– И особенно, Господи, яви милость свою и могущество на возлюбленном брате нашем Бромли, да превратится он в кучку золы и окалины!