Месть женщины - Наталья Калинина (1995)

— Маджи, мы сию минуту отсюда уедем. Старик Тэлбот не посмеет даже пикнуть. Пусть только попробует — и я выступлю по телевидению и расскажу, что его ненормальная дочь похитила тебя, совершив тем самым страшное насилие. Мерзкая лесбиянка, да как она смеет прикасаться к тебе своими грязными…

— Она не лесбиянка, Берни. Она уверена, что природа перепутала ее пол, и сейчас пытается исправить это с помощью доктора Куина. Ты слышал, наверное, что сейчас уже делают подобные операции.

— О Господи! — Бернард изо всей силы стукнул себя кулаком по лбу. — Как же я раньше не догадался?! Выходит, ты ждешь, когда твоей подружке пришьют эту проклятую штуковину, которой она будет тебя… — Он вдруг осекся, увидев неподдельный испуг в глазах Маши. — Ты что, не догадалась, зачем эта шизя захотела изменить свой пол? Да она хочет спать с тобой — вот зачем. Ей, видите ли, мало тех ощущений, которые она смогла урвать для себя в женском обличье, и вот она решила сменить пол. Господи, Маджи, как же ты наивна и…

— Я убью себя, — сказала Маша. — Если то, о чем ты говоришь, правда, я убью себя.

— Я остаюсь, — решительным тоном говорил Бернард Конуэй. — Если ваши люди попытаются сделать со мной что-то, мой адвокат поднимет шум на всю Америку. Учтите, мистер Тэлбот, вы играете с огнем.

Они беседовали в гостиной. У старика был вялый равнодушный вид. Он бросил как бы между прочим:

— Все равно она никогда не будет вашей. Даже не надейтесь.

— Это мы еще посмотрим. Но вот то, что Маджи никогда не станет наложницей вашей ненормальной дочери, в этом я могу поклясться хоть на Библии.

Старик вздохнул.

— Я пробовал говорить с дочерью на эту тему. Тем более что операция очень мучительна, к тому же не исключен летальный исход.

— Было бы очень даже здорово, если б ваша Сьюзен взяла и откинула копыта, — сказал Бернард, без малейшего смущения глядя на старика. — Коль вы не позаботились засадить ее вовремя в соответствующее заведение.

— Там их только развращают. — Тэлбот снова вздохнул. — Моя внучка… — Он вдруг уронил голову на грудь и залился слезами. — Я так любил малышку Сью. Хотел, чтобы она стала наследницей… У девочки такое доброе сердце… Я даже не знаю, что с ней сейчас, — бормотал старик, шумно всхлипывая. — Сбежала из клиники и сгинула. Поверьте, мне уже не под силу те испытания, которые преподносит на каждом шагу жизнь. Я мечтал о большой дружной семье, внуках, правнуках… Знали бы вы, молодой человек, как грустно и одиноко живется старому, не верящему ни во что хорошее человеку.

— Итак, я остаюсь в замке. — Бернард поднялся с дивана. — Извольте сказать вашим лакеям и охране, что я буду ходить куда угодно и когда угодно. Кстати, у Маджи есть семья и муж. Стоит этому безумному итальянцу узнать о том, что здесь творится, и ему уже не заткнуть рот никакими миллионами. Вы что-то хотели мне сказать?

Лицо старика перекосилось. Бернард успел подскочить и подхватить его медленно кренящееся на бок тело.

— В этом доме есть врач? — громко крикнул он. — Эй, кто-нибудь, идите сюда! Кажется, старик Тэлбот собирается сыграть в ящик.

Маша танцевала под музыку «Лебедя» Сен-Санса. Она была босая, в короткой белой тунике и с белыми розами в распущенных волосах. Она танцевала на краю искусственной лагуны, под стеклянным куполом павильона с гротом и живым кустарником. Бернард смотрел на нее сверху, с галереи.

Он жил в этом доме-замке на неприступной скале уже две недели. Тэлбот, вернее, то, что от него осталось, лежал где-то поблизости, опутанный всевозможными проводами и шлангами под неусыпным надзором медперсонала.

Такова была его воля, изложенная в завещании: старик хотел умереть дома. Его внук, молодой нейрохирург Эдвард Тэлбот, прилетел, чтобы констатировать тяжелейшее кровоизлияние в мозг и гематому, и тут же улетел на международный конгресс в Лиссабон.