Не жди моих слез - Наталья Калинина (1996)

— Я люблю тебя, Нанни. — Рафаэлло вдруг опустился передо мной на колени. — И не могу без тебя жить. Я готов был взорвать этот чертов город, когда капитан вернулся на «Стеллу» один. Я… Я не могу без тебя, Нанни.

Он разрыдался.

— А потом ты скажешь мне то же самое, что сказал этот подонок, — пробормотала я.

— Кто?

— Шут. Настоящий шут. Шуты не умеют любить, правда?

Я тоже опустилась на колени, и мы несколько минут плакали в объятьях друг у друга. Происходящее казалось мне нереальным, а я сама персонажем из какого-то кинофильма или спектакля, которому я уже устала сопереживать.

Потом мы с Рафаэлло долго занимались любовью, и мне было очень хорошо. Вернее, не мне, а моему телу.

Инфанта умерла. Я видела ее тело в своей мансарде. Горели свечи и тяжело пахло цветами. Это был сон. Кошмар какой-то. Я поднималась по лестнице в мансарду и, увидев мертвую инфанту, кубарем скатывалась вниз. Так повторялось много раз.

Я не вышла к завтраку. Через какое-то время — я провела его, глядя в потолок моей каюты и ни о чем не думая, — ко мне зашла Камилла.

— Рафаэлло сказал, ты заболела. — Она взяла меня за руку. — У тебя жар, Нанни. Я позову доктора.

— Никого не хочу видеть.

Я зажмурила глаза.

— Даже меня?

— Даже тебя. Мне очень плохо.

Я отключилась. Это было странное состояние. Я видела, как наш доктор измерял мне давление, щупал пульс, отгибал веки, но я ничего не чувствовала и не слышала ни звука. В моей голове шумело море. Целый бушующий океан. Меня успокаивал этот шум.

— Ее необходимо срочно поместить в больницу, — услышала наконец я голос доктора. — Я не могу понять, что с ней.

— Об этом не может быть и речи.

Это сказала Камилла.

— Но у нее критическое состояние, — настаивал доктор. — Нужно сделать анализы, взять пункцию…

— Мы сию минуту снимемся с якоря и через двое суток будем в Италии, — решительно возразила Камилла. — Я не могу доверить Нанни здешним эскулапам.

— Она может не дожить до…

— Глупости. У моей подруги сильный организм.

Я услышала, как кто-то всхлипнул. Но это была не Камилла — Камилла продолжала разговаривать с доктором решительным голосом.

Потом доктор сделал мне какой-то укол, и я заснула. Кошмары больше не мучили меня. Я пребывала в черной пустоте.

Когда я проснулась, первое, что я ощутила, была качка. Мы вышли в открытое море.

Леня остался в Аннабе.

Я тут же разозлилась на себя за то, что подумала об этом, но мысли то и дело возвращались к нашей с ним встрече, память восстанавливала все ее детали.

…Мы пили вино и ели виноград. У Лени странно блестели глаза. Он брал бутылку с вином в обе руки, словно она весила по крайней мере полпуда. Горлышко звякало о стакан — у Лени дрожали руки. О чем мы говорили?.. Ну да, я рассказывала, как мы шлялись по ресторанам, что я обожаю морские прогулки на таких роскошных яхтах, как «Стелла», — в присутствии Лени, казалось, забылось все дурное и гадкое. Я была так счастлива в присутствии Лени.

А он почти все время молчал. Нет, никакой женской одежды или обуви нигде не было. Точно не было. Леня, похоже, жил один. Но почему тогда…

Кто-то тихонько стукнул в дверь каюты, и она тут же открылась. Мужчина медленно приблизился к моей кровати. Я узнала его издалека — это был капитан Дик.

— Мисс… Анна, ты не спишь?

— Нет.

Он сел на стул в изголовье.

— Мы в открытом море. Держим курс на Неаполь. Как дела?

— Не знаю. Пытаюсь вспомнить все, как было. Почему он оттолкнул меня, Дик?

— Странный парень. Когда ты напилась в том баре и я собрался отвезти тебя на «Стеллу», он сказал, что заберет тебя к себе.

— Он говорил, это ты отвез меня к нему.