Сбежавшая невеста - Хэстер Броун (2016)

Я кивнула. До него оставалось всего несколько недель, и, честно говоря, я не слишком предвкушала, как все будут на меня глазеть, комментируя мое платье, мое умение танцевать вальс, а также то, достойна ли я прекрасного принца, и, судя по всему, мою одержимость тыквами.

Я втайне надеялась, что София потребует главную роль для себя и нацепит все доступные бриллианты. И собиралась ей это позволить.

Взгляд Лизы ни на секунду не отрывался от моего лица.

– Эми произнесет обеденную молитву, – сказала она. – И она же будет девушкой, подающей золотую туфельку.

Слева от меня раздался резкий вздох.

– Мама… – начал Лео, поскольку Жизель потеряла дар речи, но Лиза не глядя вскинула руку, призывая к молчанию.

Я услышала голос, который говорил:

– Я это сделаю. Конечно, я это сделаю.

И к собственному ужасу поняла, что это мой голос.

Сварливые йоркширцы в моей голове наконец захватили контроль и, похоже, донесли свою мысль до окружающих.

Глава двадцать восьмая

Ну и, конечно, я скоро выяснила, что чтение молитвы и преподнесение золотой туфельки, с чего начинался коронационный бал, было великой честью, настолько великой, что изначально она принадлежала Софии как старшей дочери ждущего коронации кронпринца.

А также это означало, что в центре всеобщего внимания я окажусь не один раз, а дважды, и что я должна выполнить оба задания, не поскользнувшись и не оговорившись, но я не позволяла себе думать об этом.

Я обрадовалась – и немного удивилась – тому, что записка от Софии, доставленная с курьером, оказалась самой дружелюбной. София была очень занята, занималась вопросами земельных границ какого-то крупного имения в Женеве, сообщала записка, прикрепленная к пергаментному конверту с инструкциями, и она более чем рада передать мне эти обязанности. Что до церемонии с туфелькой, выводил твердый уверенный почерк, она всегда считала эти патриархальные отсылки к сказке о Золушке унизительными для женщин, и у многих женщин стран третьего мира обуви нет вообще, поэтому неприлично владеть туфлей, сделанной из золота с кристаллами Сваровски.

Рольф, однако, радостно предвкушал кошачью драку между мной и Софией. Он потер руки, когда я рассказала им с Лео о комментарии насчет Сваровски.

– Я бы на твоем месте опасался пить кофе, – сказал он. – София поднаторела в саботаже.

– Как и ты, – указала ему Джо.

Его густые брови взлетели вверх.

– Я понятия не имею, о чем ты.

– Имеешь, – сказал Лео. – Поэтому давай оставим.

– Вот так мне все девушки говорят, – самодовольно улыбнулся Рольф и тут же ойкнул, потому что Джо пнула его под столом.

Мы сидели в «Уолсли» на Пикадилли после очередного урока танцев. Ресторан был компромиссом: достаточно роскошный, чтобы Рольф в нем появился, но слишком шумный, чтобы наш разговор могли подслушать. Наш столик стоял на балконе, с него открывался отличный вид на других обедающих, и еда выглядела аппетитной, но есть мне не хотелось.

Кроме стресса, овладевшего мной при мысли о том, что придется танцевать на настоящем балу, хотя я еще не умела поворачиваться, не наступив при этом Лео на ногу, я еще и испытывала тревогу из-за своего фото, сегодня утром появившегося в интернете. На нем я толкала тачку под заголовком «Ее королевское ведрочество». И хотя меня называли «цветущей», все знали, что это лишь кодовое слово, под которым скрывается вопрос: «Она толстая или беременная?» Я не была даже толстой. Я потеряла еще два килограмма, но большего мои бедра не позволяли. Остальное – мышцы.

Джо заметила, как я хмурюсь, и на всякий случай пнула меня тоже.

– Право прочесть молитву – звучит почетно, – радостно сказала она. – Лео, это традиция?

Он кивнул.

– Отображающая семейный обед после первой коронации. Вот почему ее обычно читает младший член семьи.