Самый желанный - Селеста Брэдли (2017)

Грэм вошел в парадную дверь Иденкорта. Ему не пришлось герцогскими руками касаться замка. Дверей не было. Их забрал столяр, чтобы произвести необходимый ремонт. Через день-два двери вернут на место. Когда прибудет еще бригада рабочих, ремонт дома пойдет быстрее. Грэм очень на это надеялся. Он обещал Сэди, что двери будут на месте до первого снегопада.

– Окна! – Она нацелила на него щетку для волос. – Не забудь нанять стекольщика. У нас столько разбитых окон!

Именно Сэди придумала нанять мистера Стикли для общего руководства ремонтом главного дома, и тот с энтузиазмом взялся тратить состояние Пикеринга почти с той же скоростью, с которой его наращивал.

– Основной капитал в безопасности, – заверил он Грэма. Там были еще слова вроде «амортизации», «процентного прироста», так что глаза Грэма вскоре остекленели, и он просто махнул рукой – «продолжай работать».

– У вас отлично получается, старина.

Лицо Стикли осветилось улыбкой.

– Благодарю вас, ваша светлость. Я надеюсь когда-нибудь оказаться здесь гостем.

Грэм ответил ему недоуменным взглядом.

– Да мы вообще не собираемся вас отпускать.

У маленького управляющего определенно увлажнились глаза. А что касается Грэма, то он не мог дождаться, пока Стикли освободится и займется остальной частью поместья.

Однако в этот момент усадьба выглядела хуже, чем прежде. То, что покосилось, снесли. Разбитое заколотили досками. То, что еще поддавалось починке, убрали. Кругом зияли огромные дыры, и валялся мусор.

Грэм и Сэди жили в самом центре этого водоворота. Грэм со всей сердечностью пригласил семьи Брукхейвенов и Марбруков на помощь. Те с извинениями отказались. В это время умер старый герцог Брукмор. Колдер и Дирдре взяли Мэгги, котенка, Фортескью-младшего и перебрались в свою новую резиденцию в Брукморе. Ральф и Феба сразу отправились в Брукхейвен, надеясь обосноваться там и осуществлять опеку и надзор за имением в интересах первого сына мужского пола, который родится у Колдера и Дирдре.

Дирдре призналась, что уже ждет ребенка. Феба продемонстрировала прежде не замеченный в ней соревновательный дух и вскоре тоже оказалась в интересном положении.

Сэди счастливо засмеялась этим новостям от кузин и тут же потащила Грэма в дом, чтобы попрактиковаться. Грэм с энтузиазмом поддержал эту мысль. И не раз.

Сейчас, стоя в холле, он закашлялся от штукатурной пыли. Муж Мойры, Джон, безмятежно вытряхивал кусок брезента с балкона над головой Грэма.

– Прошу прощения, ваша светлость.

Вот они, радости возвращения домой! Грэм поднялся наверх, старательно избегая волчьих ям на лестнице, где были вынуты раскрошившиеся мраморные ступени. Теперь лестница ждала ремонта, а ее очередь подойдет нескоро.

Сэди не оказалось ни в кухнях, ни в саду, ни даже в конюшнях. Грэм подавил смешок. Сэди заявила, что ей нет нужды учиться ездить верхом и что она в жизни больше не сядет ни на одну лошадь. Тем не менее она постоянно торчала в конюшнях, подкармливая сахаром крепкого пони, на плечах которого сейчас лежала большая часть перевозок.

С верхней площадки лестницы Грэм оглядел свои владения. Удивительно, как мало у него сохранилось воспоминаний о прежней жизни в этом доме. После ритуального костра, в котором сгорели последние остатки иссохших и пыльных охотничьих трофеев, в этих прекрасных залах все реже чувствовался жестокий дух старого герцога.

Вместо этого Грэм начал ощущать благословенное присутствие матери. Может быть, она приходила сюда? Конечно, он не верил в это по-настоящему. Возможно, он просто замечал следы женского присутствия. Каждое дело, за которое бралась Сэди, давало исключительные результаты. Казалось, дом просто жаждет, чтобы о нем заботились, улучшали его, любили.

«А разве не так и мы, люди?»

Наконец, устав от поисков, Грэм запрокинул голову и, перекрывая стук молотков, визг пил и прочую какофонию, выкрикнул ее имя:

– Сэди!

– Я здесь, Грей.